Экономика России начала буксовать: экономические итоги 2017 года

Содержание
[-]

Часть 1. Кризис в стране начинает самовоспроизводиться

 «Пирога на всех больше не хватает»

За 2017 год российская экономика стала работать хуже, а управленческий аппарат разложился ещё сильнее, считает директор Института глобализации и социальных движений Борис Кагарлицкий. Об этом он заявил 21 декабря корреспонденту ИА REGNUM, подводя итоги уходящего года.

По его мнению, на данный момент наблюдается очередная стабилизация, которую правящие круги представят как свою замечательную победу, хотя на самом деле мы по-прежнему находимся в кризисе. Всё дело лишь в том, что он никогда не разворачивается непрерывно, и в процессе движения по нисходящей тоже могут быть паузы и периоды относительного спокойствия.

«Он развивается поэтапно, и 2017 год (по крайней мере, его вторая половина) был временем относительной стабилизации экономических показателей, — отметил Кагарлицкий. — Однако на самом деле есть несколько очень тревожных факторов, которые не дают оснований для оптимизма. Во-первых, на фоне относительной стабилизации экономических показателей продолжалась социальная деградация и снижение покупательской способности населения».

Это, по мнению эксперта, связано с тем, что в конце 2016 года и первой половине 2017 года население утратило значительную часть своих доходов и начало проедать сбережения. У людей начали изнашиваться купленные раньше вещи.

«Как раз 2017 год на психологическом уровне был временем осознания кризиса и населением, и компаниями, — уточнил Кагарлицкий. — Фирмы, которые раньше думали, что все пройдёт через месяц или год, понимают, что происходящее — всерьёз и надолго. Имеет место та самая адаптация к кризису, которую чиновники нам подают как позитивное явление. Увы, но она выражается в том, что люди стали меньше покупать, а компании начали нанимать меньше сотрудников. Экономическая активность продолжает угасать ещё сильнее».

С этим мнением сложно не согласиться. Более того, оно подтверждается статистикой. По результатам опросов, почти 42% граждан РФ признались, что денег им хватает только на еду. Купить одежду уже затруднительно. А 15% вообще за чертой бедности и говорят, что им не хватает даже на еду. Об этом 12 декабря рассказала председатель комиссии Общественной палаты РФ по социальной политике, трудовым отношениям, взаимодействию с профсоюзами и поддержке ветеранов Наталья Починок. Снижается доступ к спорту, культурным учреждениям и заостряется тезис о сложившейся в стране социальной несправедливости. Эксперты (за исключением официозных краснобаев) прогнозируют экономике РФ очень болезненный и, скорее всего, разрушительный качественный переход. Условно нулевая инфляция больше никого не успокаивает, а жилищный кризис и падение спроса на недвижимость только подтверждают мрачные прогнозы.

По мнению директора Института проблем глобализации Михаила Делягина, в 2017 году резкого ухудшения экономики не произошло (в том числе за счёт удорожания нефти). «Однако создаётся монотонное ощущение беспросветности, — констатировал Делягин. — Я вновь начал замечать именно это ощущение, которое помню по марту 1991 года — лучше ужасный конец, чем ужас без конца».

Ужас или нет, но жить с каждым годом становится всё сложнее — реальные доходы граждан сокращаются четвёртый год подряд. В 2016 году этот показатель упал на 5,8%, в 2015 году — на 3,2%, в 2014 году — на 0,7%. В этом, 2017 году, реальные доходы снизились на 1,4%. Иными словами, мы не падаем в пропасть, как это было во времена дефолта, но медленно сползаем в неё.

Вторым фактором, который лишает нас напрасных иллюзий, Кагарлицкий назвал спад в промышленности, зафиксированный под самый конец года. В самом деле, по данным Росстата, в России зафиксировано самое резкое падение промпроизводства с 2009 года. Объём промышленного производства в России в ноябре 2017 года снизился на 3,6% в годовом выражении после нулевой динамики месяцем ранее.

 «Данные очень тревожные, — констатировал он. — Это происходит исключительно за счёт падения внутреннего спроса. Итоги года говорят о том, что 2018 год будет как минимум не лучше. Более того, у меня есть очень сильные опасения, что как раз наиболее тяжёлым будет именно начало следующего года — начало следующего витка кризиса. Наши чиновники сделали очень большую ошибку, решив провести выборы побыстрее. Теперь они пройдут на фоне довольно нехороших и всё ухудшающихся показателей».

***

Стоит отметить, что подорожавшая нефть ситуацию не сильно улучшает. По мнению Кагарлицкого, Россия сейчас находится в ситуации, когда ей нужны не высокие цены на нефть, а постоянно растущие. Перед нами классический эффект Алисы: чтобы остаться на месте, надо очень быстро бежать.

«Тем более что они (цены — прим. ИА REGNUM ), скорее всего, будут снова падать, — предположил Кагарлицкий. — И вот ведь парадокс — падение цен на нефть было критичным для российской экономики на предыдущих этапах кризиса. Сейчас кризис подпитывается внутренними причинами: снижением внутреннего спроса и снижением качества управления на фоне всё нарастающих диспропорций».

Проще говоря, кризис начинает самовоспроизводиться. Чем хуже становятся дела в экономике, тем сильней вынуждены экономить бизнесмены. Для уменьшения затрат они увольняют часть сотрудников, которые пополняют армию безработных. Чем больше в стране людей лишается работы, тем меньше товаров продают всё те же бизнесмены, которые для пущей экономии увольняют ещё больше народу. Совокупный спрос падает — товары некому покупать, ибо население сидит без денег. Спираль раскручивается всё сильнее, и исправить положение дел могут только самые решительные вмешательства государства в экономику. Вместо этого мы наблюдаем крохоборчество правительственных финансистов, вероятно, так до конца и не осознавших, что бухгалтер и экономист — две разные профессии.

Безработица между тем растёт. Лишь с 6 по13 декабря (за неделю!) численность безработных граждан увеличилась на 0,5% и составила 739 тыс. 600 человек. И это официальная статистика, объективность которой трезво мыслящие эксперты уже давно оценивают весьма скептично. Реальная безработица, по мнению Делягина, это, конечно, не те 5%, которыми нас регулярно кормят. Кроме того, даёт о себе знать плоская шкала налогообложения, загнавшая «в тень» порядка 30 млн человек.

Естественно, за всё расплачивается рядовой труженик, а не бизнесмен, об интересах которого так печётся глава правительства. В 2017 году наёмный работник трудился на 18 часов больше, чем в 2016 году. Это данные РАНХиГС. Растет интенсивность эксплуатации. Да-да, именно эксплуатации, так как пропорционального увеличения стоимости рабочей силы, по мнению исследователей, так и не произошло. Лишь 30% работников, которые трудятся более 40 часов в неделю, получают сверхурочные. Разумеется, в половине случаев это сотрудники руководящего звена. В 2017 году частный бизнес взял людей за горло, и им теперь даже подработать не всегда удаётся: мест для дополнительного заработка в РФ стало меньше, и его в 2017 году лишились 800 тыс. человек.

Важно и то, что общество получает от властей крайне искажённую картинку той реальности, в которой оно пребывает. Официальная статистика вызывает всё больше недоверия. Она, по мнению Михаила Делягина, с ноября 2016 года (когда её реформировали) не выражает ничего.

«Инфляция у нас традиционно недостоверна, — привел пример экономист. — Она очень сильно отстаёт от той инфляции, которую ощущают на себе обычные люди». Более того, по мнению Делягина, за этот год инфляцию действительно снизили, но не ограничением произвола монополий, что является главным фактором инфляции, а снижением уровня жизни основной части граждан России. «Реальные доходы населения падают, — констатировал Делягин. — Падают давно. Представители государства говорят, не стесняясь, что они борются с инфляцией методами, которые ведут к обеднению населения, и открыто этим гордятся».

Между тем правительство не намерено отходить от взятого им курса. Как отметил Кагарлицкий, неолиберальные тенденции в 2017 году продолжили стабильно воспроизводиться, хотя их проводникам пришлось сдерживать свою страсть в связи с предвыборной ситуацией. «Общая тенденция состоит в том, что мы едем по накатанной и никуда не сворачиваем, а куда ведёт эта колея, можно себе представить, — сказал директор ИГСО. — После выборов неолиберальные тенденции усилятся. Все ценные обещания будут демонстративно не выполнены. Естественно, правительство развернёт целый веер неолиберальных мер, которые оно давно запланировало и долго не решалось осуществить. Думаю, они начнут это делать очень быстро и радикально, хотя всё зависит от тех протестов, которые пройдут после мартовских выборов».

Михаил Делягин, в свою очередь, убеждён, что эти тенденции уже усилились, а их проводники чувствуют себя очень уверенно. «У них (либералов — прим. ИА REGNUM ) были опасения в начале года, что после выборов власть может отказаться от либерального курса, но теперь они абсолютно уверены, что останутся у власти и у них всё будет замечательно, — предположил экономист. — Они усилились и окрепли. Потом была ликвидирована попытка организации развития на нелиберальной основе, когда сначала Борис Титов взял за основу программу Сергея Глазьева и убрал оттуда самое главное — ограничение финансовых спекуляций. И после эта стратегия была похоронена. Наверное, это один из главных и заметных факторов, который добавил уверенности либералам».

Однако кризис даёт о себе знать даже в сытых верхах. По мнению Кагарлицкого, внутри элиты стремительно нарастают разногласия — «пирога на всех больше не хватает».

«Пока там не борются открыто (история с Улюкаевым — это крайний эксцесс, который в целом для системы пока нетипичен), — уточнил эксперт. — Но разногласия приводят к тому, что решения вообще не принимаются. Зачастую там не могут договориться даже по частным вопросам. Любое решение, предложенное одними, тут же блокируется другими».

По мнению Делягина, пока сложно сказать, усилятся ли в следующем году внутриэлитные столкновения.

«Помимо борьбы за коррупционные потоки, очень заметна ещё и подготовка к выборам, — напомнил он. — Некоторые дела доводятся до конца именно для того, чтобы улучшить имидж власти в целом. Я думаю, что поскольку конъюнктура будет постоянно ухудшаться, то и борьба за финансовые потоки начнёт обостряться». Кроме того, он предположил, что процесс Улюкаева был чем-то вроде демонстрации, устроенной властями для либерального блока.  «Либеральной тусовке показали, что не надо заниматься заговорами», — не исключил Делягин.

***

Тусовка между тем продолжает делать всё, чтобы настроить против себя основную часть населения. В 2017 году Алексей Кудрин вновь забросил в информационное пространство тему повышения пенсионного возраста. По его мнению, эта мера просто необходима, так как для того, чтобы платить нынешние пенсии, России придётся отказаться от инвестиций в образование, медицину и строительство новых дорог.

Иными словами, либералы в очередной раз продемонстрировали схоластический характер собственной идеологии. Несмотря на постоянные провалы, они продолжают, как попугаи, говорить о повышении пенсионного возраста, о рынке, который всё отрегулирует, уничтожении социального государства, свободе торговли и прочем, хотя все эти меры не сделали богатой и могучей ни одну страну. От рыночных свобод, как и прежде, выигрывает лишь изначально сильный игрок, для которого свобода означает возможность свободно уничтожить всех слабых конкурентов. Им не помогает даже повышение пенсионного возраста. По мнению Кагарлицкого, система в случае реализации кудринских идей эффективнее работать не будет:

«Неэффективность продолжит нарастать. Поднимите пенсионный возраст, заберите соответствующие сбережения, и через 3—5 лет всё равно обнаружите, что у вас не хватает денег, так как качество работы системы не повысилось ни на йоту. Это проблема всех пенсионных реформ, в том числе и на Западе. Они поднимают пенсионный возраст, и баланс снова не сходится. Возникает критическая ситуация. В некоторых странах пенсионный возраст повышен так, что дальше некуда, а все проблемы системы остались ровно в таком же виде и даже заострились. Повышение пенсионного возраста лишь даёт отсрочку».

Кстати, по словам Кагарлицкого, на фоне всеобщего повышения пенсионного возраста в Швейцарии его, напротив, понизили, после чего выяснилось, что баланс остался прежним.

«Всё зависит от того, как организованы финансовые потоки накопления и использования денег, — объяснил Кагарлицкий. — Источником дефицита является вовсе не продолжительность пенсионного возраста».

Иными словами, либералы предлагают механизм, который положения дел не исправит, но зато озлобит и без того сердитое население. По мнению Кагарлицкого, оно уже доведено до такого состояния, что осенью 2018 года в стране может грянуть полномасштабный политический кризис. Весенние выборы пройдут для власти удачно, но осенние — губернаторские — чреваты волнениями, ибо у глав регионов нет тех ресурсов, которыми обладает центр, и они могут просто не суметь устроить всё как надо. В первую очередь это касается так называемых «молодых технократов», региональный авторитет которых пока что неоднозначен.

«Де-факто термин «молодые технократы» означает, что они ничего не понимают в содержании той деятельности, которую им поручили, — пошутил Кагарлицкий. — Ключевая технократическая идея: неважно, чем руководить, посадкой капусты или работой АЭС. Мол, нет никакой принципиальной разницы, и узко специализированные профессионалы не нужны».

Ещё более жёстко по адресу тех, кто занял места глав регионов после губернаторопада, высказался Михаил Делягин: «Молодые технократы — это люди, которые рассматривают позицию губернатора как старт своей карьеры и как важный промежуточный этап, но ни в коем случае не как завершение. Некоторые из них уже продемонстрировали очень странное поведение. Классикой стал губернатор Калининградской области, который на вопрос, почему региональные власти не выполняют свои обязательства перед малоимущими семьями, ответил: «По кочану!». Через некоторое время эти молодые технократы станут таким же оскорблением личности, каким стали «эффективные менеджеры».

Произошедшие перемены, по мнению Делягина, — это подготовка новой управленческой элиты. «Это тестирование людей в деле, и те, кто справится, пойдут дальше, — предположил он. — Это принцип назначенчества. Не поиск преемника — там включатся другие механизмы, — но подготовка команды, которая будет работать с преемником».

Рассуждая в этом ключе, Делягин подчеркнул, что российская элита превратилась в «офшорную аристократию» или, говоря иначе, компрадорскую буржуазию. «У неё есть чёткое классовое самосознание, но оно не совместимо с интересами страны, — заметил Делягин. — Огромная часть этой новой элиты сама принадлежит Западу с потрохами — и идеологически, и морально, и материально. Она может выдвинуть из своей среды только человека, который будет осуществлять капитуляцию перед Западом».

Однако Запад, по мнению Делягина, уже четко показал: он пленных брать не станет — ему нужно уничтожение страны. Выходит, в 2018 году он попытается сделать это снова.

***

Часть 2. Бремя кризиса перенесли на население

Всем оставаться на местах

В 2017 году Россия так и не смогла выйти из той ниши, которую занимает в системе международного разделения труда: её экономика осталась полупериферийной, считает руководитель центра экономических исследований Института глобализации и социальных движений Василий Колташов.

«На мировой рынок в основном продолжили поступать либо сырьевые товары, либо товары, полученные при первичной обработке этого сырья», — заявил он корреспонденту ИА REGNUM.

С ним согласен другой экономист, завкафедрой политэкономии РЭУ им. Плеханова Руслан Дзарасов. По его мнению, для того, чтобы страна могла изменить своё место в мировой экономике, ей нужны интенсивные капиталовложения, и даже при этом существенные перемены наступают с большим временным лагом в силу инертности самой экономики и устойчивости её фундаментальных характеристик.

«В последние годы у нас произошло устойчивое перераспределение национального дохода в пользу крупного капитала, — констатировал он. — Доля заработной платы упала, а доля прибыли возросла. Причём в эти же годы увеличился вывоз капитала. Повышение доли прибыли не привело к притоку инвестиций и экономическому росту. Эти деньги пошли на Запад. Такая неолиберальная политика способствует перераспределению национального дохода и обостряет экономические проблемы, поскольку способствует сужению ёмкости внутреннего рынка».

Впрочем, те успехи, которые имели место в 2017 году, также обусловлены полупериферийным характером экономики, ориентированной на вывоз сырья. По мнению Колташова, именно рост цен и стабильность мировых рынков углеводородов способствовали тому, что России удалось избежать резкого падения. «Российская экономика прожила этот год без сильных потрясений, — отметил Колташов. — Однако сначала нам говорили, что по итогам года рост ВВП составит 2,5%. Позже эта цифра изменилась, и стали говорить про 1,6%, а потом и про 1,4%. Экономика стала буксовать».

Кроме того, по его словам, Европа по-прежнему заинтересована в российских углеводородах, и даже обострение на фронте внешней политики и введение санкций не изменили этого тренда. В частности, Колташов напомнил о «Северном потоке-2», который не был заблокирован, и европейцы продолжают идти на уступки. Сжиженный газ из США так и не стал серьезным конкурентом голубому топливу из РФ, так как стоит в два раза больше.

Новый курс?

В то же время нельзя сказать, что серьёзных изменений не произошло вообще. Более того, за последние годы случилось два относительно важных поворота в российской экономической политике. Первый, как напомнил Колташов, имел место ещё в 2013 году, после вступления России в ВТО.

«Идея состояла в том, что мы дальше интегрируемся в мировой рынок, мы открыты, пусть приходят инвесторы и привозят товары, — уточнил он. — В 2013 году эта политика отразилась в выступлениях российских представителей на саммите Большой двадцатки. Петербургские экономические форумы также её зафиксировали. Постоянно звучали слова о том, что мы за свободную торговлю и за открытость».

Однако позже началась вторая волна кризиса, а Украина погрузилась в состояние, близкое к анархии. Одновременно появились западные санкции, и российская экономическая политика стала смещаться в сторону протекционизма, а значит, поддержки собственных предприятий и местного производства.

Можно сказать, что история сыграла с нашими властями злую шутку. Почти стопроцентные рыночники, исповедующие весь набор догм современного либерала, они оказались вынуждены проводить в жизнь политику, глубоко противную их собственным взглядам. Как следствие, протекционистская политика была непостоянной, противоречивой и неуверенной.

«Но это уже не политика свободной торговли, один из принципов которой гласил, что вы должны делать то, что у вас получается, — отметил Колташов. — У России получается рубить лес и качать нефть? Вот и отлично. Однако теперь от этого принципа отходят. Возникла объективная необходимость в том, чтобы как можно больше самим производить и продавать. Расширять линейку экспортируемых товаров. Эта политика, походящая на меркантилизм (экономическая доктрина XV—XVII веков, обосновывавшая необходимость вмешательства государства в экономику — прим. ИА REGNUM ), и именно благодаря ей мы резко не упали».

Забавно, но правительственные либералы, так страстно радовавшиеся вступлению России в ВТО, даже не попытались апеллировать к её нормам, когда против РФ были введены санкции, противоречащие принципам свободном торговли. Спесь, которую они регулярно демонстрируют по отношению к собственному народу, в спорах с мировым капиталом почему-то резко превращается в угодливое «чего изволите?».

Полууспех полумер

Несмотря на протекционистский вектор, к концу 2017 года выяснилось, что потребитель в России очень ослабел и подводит свою власть, не давая ей возможности отчитаться о бурном экономическом росте, считает Колташов.

«Показатели приходится постоянно корректировать и уменьшать, — напомнил он. — Это говорит о том, что нужно обратить внимание на потребителя и стимулировать его. Некоторые такие стимулы ему были гарантированы. В частности, это выплаты за рождение первого ребёнка и продление программы материнского капитала. Последнее очень важно для рынков недвижимости и строительного сектора, которые во второй половине 2017 года начали проседать. Еще один шаг — уравнивание минимальной зарплаты с прожиточным минимумом. Эта мера даст определенный положительный эффект. Сверхнаглый работодатель, который платит сверхнизкую зарплату, будет вынужден либо платить больше, либо идти на обман государства, переводя людей на полставки или перегружая их, повышая интенсивность труда».

Однако в целом состояние внутреннего рынка пока крайне непростое. Как отметил Колташов, политика постоянных стрессов (вроде обещаний скоро отменить программу маткапитала или повысить пенсионный возраст) оказалась очень вредной для домохозяйств.

«Людям в 2017 году де-факто говорили, что не надо заводить детей, делать покупки или расширять жильё, — подчеркнул Колташов. — Это, конечно, действовало исключительно негативно. Сохранялось влияние кризиса, который внешне, на первый взгляд, сильно не проявлялся. Но при этом люди всё равно испытывали нехватку денег и очень волновались, что влияло на экономическую ситуацию, обеспечивая слабый спрос. Свою негативную роль сыграли также дорогой кредит и отсутствие роста реальных доходов населения (которые падают уже четвертый год подряд — прим. ИА REGNUM ). Всё это и создало внутренние причины замедления оживления российской экономики».

По мнению Колташова, в 2016—2017 годах рубль укреплялся, но цены росли очень ощутимо. «Когда у людей возникала потребность купить, скажем, ботинки, они вдруг обнаруживали, что денег у них нет, — отметил экономист. — Им кое-как хватает денег на продукты, но уже не всегда хватает на одежду и обувь. Они не могут покупать электронику так же свободно, как и прежде. Изменился даже ассортимент детской обуви — кожаную в значительной мере заменила обувь из кожзаменителей, которая больше соответствует покупательской возможности потребителей».

В свою очередь, Руслан Дзарасов констатировал, что экономика стабилизировалась на низком уровне.

«Главное падение доходов произошло в 2015—2016 годах, — рассказал он. — Спад составил почти 10%. Теперь же основное бремя кризиса перенесли на население. Правительство уже спешит заявить о том, что начался экономический рост, кризис закончился, хотя последние данные за ноябрь говорят о том, что выхода мы не нашли, и любой новый шок сделает так, что мы станем жить ещё хуже».

Падение реальных доходов закономерно сопровождается затягиванием кредитной петли. Средний размер микрозайма в третьем квартале 2017 года вырос с 9,2 тыс. до 10,5 тыс. рублей. Людям банально не хватает на жизнь. Как отметил экономист Андрей Колганов, рост микрокредитов обуславливается ещё и тем, что жители РФ вынуждены брать одни микрозаймы, чтобы расплатиться с другими.

Если эта тенденция продолжится, российскую экономику ждут проблемы с кризисом задолженностей. Будет надуваться финансовый пузырь, который, лопнув, повлечёт за собой крах многих МФО и создаст очень неприятные последствия для финансового рынка.

Как уйти от угроз внешнего рынка?

Ещё один итог 2017 года — появление шансов у российской экономики. По мнению Руслана Дзарасова, сегодня перед РФ открываются новые перспективы в связи резким изменением геоэкономической ситуации в мире.

«В условиях кризиса США влезли в слишком большое количество международных конфликтов, некоторые из которых они сами и спровоцировали (например, вокруг КНДР и украинский кризис), — заявил Дзарасов. — Их контроль над рядом стран мира ослаб. В частности, в Евразии, где США всегда старались предотвратить появление устойчивых экономических связей, которые возникают помимо их воли. Например, они стремились к тому, чтобы мировая торговля шла морским путем, так как у США самый мощный флот, и по существу они контролируют морские торговые перевозки». В этой связи экономист напомнил о китайском проекте «Один пояс — один путь», смысл которого — стремление Пекина обеспечить себе доступ на мировые рынки по сухопутным транспортным коридорам, то есть неподконтрольным США.

«Ещё один интересный проект — это железная дорога Астара-Астара, которая связала железнодорожные системы Азербайджана и Ирана, — напомнил эксперт. — Возник единый железнодорожный путь от Ирана до Санкт-Петербурга. Это открывает России доступ на 80-миллионный рынок Ирана и ряда сопредельных стран».

Однако главное, по словам Дзарасова, это перейти к созданию собственных производственных цепочек вместо банального вывоза за границу того же зерна, о рекордных урожаях которого в 2017 году говорили немало. «Нужно осуществлять глубокую переработку зерна и стимулировать развитие животноводства, чтобы получить гораздо большую добавленную стоимость, — призвал Дзарасов. — Например, многие наши регионы, производящие зерно, расположены далеко от морских портов и не могут вывозить свой товар — дорого. В то же время у нас большие леса, но мы и ими нерационально распоряжаемся — вывозим кругляк, а надо вывозить древесно-стружечную плиту, а ещё лучше мебель. Я не зря упомянул сельское хозяйство и мебельное производство. И то и другое обеспечивает развитие третьей отрасли — химической промышленности. Иными словами, надо не ждать, что российская экономика каким-то чудом выберется из полупериферийного состояния, а создавать собственные цепочки добавленной стоимости».

Частный бизнес, по мнению Дзарасова, этого сам сделать не сможет. Здесь нужна координация и государственные инвестиции, которые привлекут частные. Увы, на это не приходится рассчитывать, пока в РФ преобладают неолиберальный подход и так называемое «ручное управление».

«Достаточно посмотреть на бюджетное планирование на три ближайших года, чтобы увидеть чисто неолиберальный режим бюджетной экономии, главной целью которого ставится достижение сбалансированности и снижение бюджетного дефицита за счёт опережающего сокращения госрасходов, — констатировал Дзарасов. — А бюджет остаётся главным инструментом, посредством которого наше государство влияет на экономику. Точечное ручное управление хотя в отдельных случаях может сыграть положительную роль, но по своей природе отличается от систематического планирования. Главный признак планирования — государство определяет основные народно-хозяйственные пропорции, исходя из интересов нашей страны. Точечное управление не может этого дать, а неолиберальная экономическая политика и вовсе против этого».

В результате в 2017 году важнейшие пропорции российской экономики продолжили формироваться под влиянием мирового рынка, на котором господствуют западный транснациональный капитал.

 


Об авторе
[-]

Автор: Иван Журенков

Источник: regnum.ru

Добавил:   venjamin.tolstonog


Дата публикации: 16.01.2018. Просмотров: 569

zagluwka
advanced
Отправить
На главную
Beta