Декоммунизация = Дерусификация. Между советским и российским надо поставить знак равенства

Декоммунизация = Дерусификация

Между советским и российским надо поставить знак равенства 

Сакрализация и адорация всего советского в предыдущие годы украинской независимости достаточно широкими слоями народа побуждает к анализу, что же это такое — это советское, с которым сейчас мы, наконец, имеем шансы распрощаться. И вывод в этом вопросе напрашивается сам собой: советское — это не что иное, как российское. Между советским и российским надо поставить знак равенства.

Российская имперская мимикрия в перипетиях XX века, чтобы не исчезнуть, придумывает «советское», а теперь «евразийское» или «славянское», стыдливо скрывая то, что это всего-навсего тупо русское. Это имперская привычка придумывать что-то наднациональное, чтобы скрыть национальное.

Советское — это русское, потому что нет ничего советского, что бы ни было российским. Говорить о том, что советское — это нерусское, как делала значительная часть белоэмигрантов, а сейчас делает незначительная часть современных русских — это то же, что «Убить в себе русского» (есть такой фильм, посмотрите, кто не видел), отрицать одну из наиболее «славных» страниц российской империи, отрицать самих себя. Поэтому крупнейшие адепты евразийства Дугин и Проханов — в высшей степени сакрализируют все советское и особенно Сталина. Сказать, что СССР не русский, все равно, что Третий Рейх — не немецкий, а какой-то «райхацкий».

Путин довольно ясно констатирует: «... мы пережили, по сути, развал государства: Советский Союз распался. А что такое Советский Союз? Это Россия и есть, только называлась по-другому». Здесь только тупому не ясно, о чем речь. Если мы в этом вопросе не послушаем самого Путина, то кого же тогда вообще? Лавров в последнее время истерично вопит, что украинские законы о декоммунизации очень губительны и опасны. Он что, коммунист и защищает коммунизм? Конечно, нет, он русский и защищает только свой ​​родное — российское.

О том, что между советским и российским практически нет никакой разницы, свидетельствует и тот интересный факт, что агенты, завербованные советским КГБ за рубежом еще в начале 80-х, исправно работают и сейчас на ФСБ «суверенно-демократической» России, и у нас , кстати, тоже.

Перипетии вокруг легализации красного флага в Украине в 2011 году пророссийской властью Януковича не оставляли сомнений в том, что этот флаг имеет лишь один смысл и контекст: этнический и этнокультурный российский. В нем не содержится ни капли идеи мирового пролетариата или еще каких-то идей, а лишь эвфемизм, скрытность, сублимация российского триколора, переходный этап к российскому триколору. Утверждать, что красный флаг не российский — все равно, что настаивать на том, что нацистский красный флаг со свастикой — не немецкиф.

Советское с самого своего рождения вломилось в Украину как российское. Промышленные рабочие Украины были в основном русскими и частично евреями и составляли в 1917 году 75% членов коммунистической партии. По словам советского историка Николая Попова, «большевики в Украине были партией русских и русифицированного пролетариата».

Современный российский историк Александр Дюков справедливо утверждает: «Антисоветская версия истории России XX века невозможна». И действительно, все советское, коммунистическое, коллективное органично вытекало из традиций русской общины.

Другой современный российский историк Георгий Федотов не без основания считает, что «новый советский человек не столько был вылеплен в марксистской школе, сколько вылез на свет Божий из Московского царства». Зато все антисоветское, антикоммунистическое, кулацко-частновладельческое было синонимом украинского. Во время Голодомора советская идеология подчеркивала, что индивидуальное крестьянское хозяйство, которое надо уничтожить — это социальная база украинского национализма.

Поэтому, если мы признали, что все советское является российским, то надо признать и то, что все антисоветское является антироссийским. Украинский пророссийский публицист Сергей Лозунько отмечает, что «развенчание Сталина», «борьба с коммунистическим наследием», «переосмысление советского прошлого» и т. п. есть не что иное, как эвфемизмы, под которыми скрывается реальная цель — Россия, ведь это ее пытаются дискредитировать и ослабить, оставить без союзников.

«Переосмысление истории» выступает как один из инструментов для того, чтобы закрепить расчленение постсоветского пространства, не допустить его реинтеграции«. Теперь интересно будет посмотреть, насколько последние антикоммунистические законы нашего парламента будут способствовать недопущению данной реинтеграции.

В этом отношении довольно однозначно вырисовывается и роль нашей многострадальной КПУ. Теоретически коммунизм — это классовая теория, противоположная национализму. Коммунисты — спасители обездоленных бедных пролетарских слоев во всем мире, независимо от их национального происхождения или цвета кожи. «У пролетариата нет родины» — патетически взывал Маркс.

Петр Симоненко, исходя из классических коммунистических представлений об интернационализме (противоположность национализма), должен так же заботиться об украинском пролетарии-патриоте из Галичины, как и о донецком шахтере. Однако современный украинский коммунизм оказался совершенно противоположным своим классическим принципам. КПУ — партия, которая базируется не на классовой, а националистической идеологии — это тупо партия российского этнического и этнокультурного национализма (доказательств пособничества российским оккупантам — пруд пруди), этакая партия российского землячества.

Были бы украинские коммунисты честными — назвали бы себя, например, Филиал КПРФ в Украине (российские коммунисты — одна из наиболее шовинистических партий), или Партия Российской этнокультурной Идеи, или Партия Российской Весны. Так что наши родные коммуняки — не какая-нибудь задрипанная «пятая колонна», а нормальная и банальная партия российского этнокультурного национализма.

Наряду с «советским» и «евразийским» существует еще третий эвфемизм российского — «славянское». Однажды автору этих строк довелось видеть, как танцевальный ансамбль Мариупольского металлургического комбината на музыку Чайковского исполнял «славянский танец», который не имел никаких признаков национальности.

Но никакие славяне никогда вместе не собирались и не придумывали танцев, нет ни одного славянского танца (кроме совершенно фантастического танца Антонина Дворжака), как нет танца европейского, американского, романского или германского. Это искусственная выдумка, а пропагандируемое антиукраинскими силами так называемое «славянское единство», как Союз России, Украины и Беларуси — это действительно союз не славян, а союз русских России, Украины и Беларуси и русскоязычных, шовинистически настроенных украинцев и беларусов.

Привлекать сюда за уши настоящих украинцев и беларусов — типичный фальшивый идеологический ход имперской России. Любой украинец или беларус, которые говорят в быту родном языке и прочитали на этом языке хотя бы пять книг, никогда не будут за союз с Россией, а будут решительными противниками этого союза — это ясно, как день. Славянское феодальное племенное единство — такой же невероятный исторический атавизм в начале XXI века, как единство германское, романское, или даже арабское, которое тоже уже давно бросили искусственно создавать.

Почему западные славяне — не «братские» народы: чехи, поляки или словаки? Почему южные славяне — не «братские»: словенцы, хорваты или македонцы? Почему только восточные славяне должны быть «братьями»? Конечно же, только в угоду имперской России.

Но Путин (огромное за это ему спасибо) успешно навеки похоронил идею «братских народов», и как свидетельствуют стихи очень красивой девушки, которая родилась в независимой Украине — Анастасии Дмитрук, мы уже с ними никогда не будем «братьями». И это должно было быть главным итогом нашей декоммунизации и — в конечном итоге — дерусификации.