Чего ждать от самого мощного военного блока планеты?
Мир как красная линия
Ни прежнего партнерства, ни новой холодной войны — в переводе на русский с бюрократического рабочая формула отношений Москвы и НАТО не блещет оригинальностью. На очередной сессии министров иностранных дел альянса "Огонек" присмотрелся к тому, как меняет наши отношения с самым мощным военным блоком планеты эпоха санкций и торговых войн.
Полувековая история пребывания штаб-квартиры НАТО в здании военного госпиталя королевской армии в пригороде бельгийской столицы — Эвере заканчивается на моих глазах в курилке рядом с пресс-центром. Старожилы вспоминают о докладе главы МИД Бельгии Пьера Армеля, с которого в 1967-м начиналась жизнь альянса в этих стенах, или о визите Вацлава Гавела в 1991-м, но поступь новой эпохи их заглушает. Под раскатистую и местами переходящую в пение дискуссию грузинских журналистов (министры 29 стран альянса только что оценили перспективы членства их страны в НАТО) итальянская пресса выносит из здания свой "военный трофей". Впечатляет: в натовском сувенирном ларьке, где по случаю переезда в новое здание объявлена тотальная ликвидация со скидками в 50 процентов, коллеги взяли почти всю кожу, от курток до рюкзаков.
Дискуссию при этом они ведут в высшей степени политическую: их вдохновил дебют госсекретаря США Майка Помпео (у него итальянские корни). Тем не менее афганской телекорреспондентке в хиджабе такой фон для прощальных кадров не нравится: она спешит внутрь к проверенным "задникам" — фото во всю стену с флагами стран-членов или с эмблемой НАТО... Даже не заглядывая в содержание их репортажей, видишь, как изменился альянс за полвека.
Идет последняя фаза операции "Переезд". Она закончится к середине июня, но уже с понедельника, 7 мая, пресс-конференции предписано давать в новом здании — через дорогу (об этом чуде интерактивной техники и "зеленых технологий" ценой в 1,17 млрд евро, возведенном на месте первого бельгийского аэродрома, "Огонек" подробно писал в N 46 за 2017 год). А чтобы ни у кого не оставалось сомнений в необратимости хода истории, генсек НАТО Йенс Столтенберг закончил апрельскую встречу министров ударом молотка, который некогда подарила исландская делегация (эта страна считается родиной самого древнего из доживших до наших дней парламентов — альтинга). Молоток, говорят, затерялся, но в судьбоносный момент его то ли отыскали, то ли воспроизвели. Кадр на экране внутренней трансляции, короткое объяснение и исторический стук: добро пожаловать в НАТО XXI века!
Первый день Помпео
По дороге на свою первую министерскую сессию в НАТО 70-й госсекретарь США (и, напомним, экс-глава ЦРУ) Майк Помпео поставил рекорд: всего 12 часов от утверждения на высокий пост в Сенате США до штаб-квартиры альянса, весомо сообщил генсек Столтенберг. Бельгийская Le Soir дотошно пересчитала (вышло 12 часов 34 минуты) и была вынуждена признать: "Этот "ястреб" очень быстро летает".
Учитывая, как непросто начинались отношения НАТО с администрацией нового президента США, всего полтора года назад называвшего НАТО "устаревшей" организацией, скорость в данном случае имеет значение. Как, разумеется, и выбор маршрута. Как и то, что в своих первых словах Майк Помпео назвал работу НАТО "бесценной", "чрезвычайно важной для США", а также отметил, что "президент очень хотел, чтобы я здесь оказался". Тон был задан, намеки услышаны: новый госсекретарь, напомнил Йенс Столтенберг, сам бывший военный (он выпускник не только юрфака Гарварда, но и Военной академии в Вест-Пойнте), служил во время холодной войны в американских бронетанковых частях в ФРГ, и "этот опыт может оказаться полезным". Звучит грозно, особенно в свете того, что первым сюжетом встречи министров стал вопрос о противодействии "опасному поведению России".
Впрочем, главное послание, которое привез глава Госдепартамента 28 министрам альянса, оказалось не новым: контуры НАТО XXI века Дональд Трамп уже прочертил.
Америка не хочет платить за союзников, ей интереснее продавать им военную технику и поднимать таким образом свою промышленность, что, к слову, является главным предвыборным обещанием действующего хозяина Белого дома. А потому, твердо напомнил Помпео в Брюсселе, каждый член НАТО должен представить через два месяца на июльский саммит глав государств и правительств альянса "обоснованный план" повышения военных расходов: "Коллективная безопасность требует коллективных усилий".
Это "домашнее задание" адресовано всем, но немцам в первую очередь. И дело не только в том, что дефицит США в торговле с ФРГ еще в 2017-м подбирался к 68 млрд долларов, а экономический рост и "торговая агрессивность Германии" (определение в ходу в США) вызывают у хозяина Белого дома сложные чувства. При всем этом в ФРГ продолжают еще и экономить на военном бюджете — он составляет 1,24 процента от ВВП, тогда как в документах альянса предписано, что должно быть два (для сравнения: военный бюджет США подбирается к 4 процентам от ВВП, Великобритания близка к 2 процентам, Франция старается подтянуться). Речь, по сути, о смене эпохи: расчеты на базе данных стокгольмского института SIPRI, которые коллеги обсуждали в кулуарах на встрече, позволяют оценить "дивиденд мира" — то есть, деньги, сэкономленные странами НАТО на военных расходах за годы после холодной войны с СССР (с 1991-го) — в 2,5 трлн долларов. Вряд ли надо быть военным экспертом, чтобы понять: войны за военный бюджет могут поставить под вопрос процветание, к которому страны ЕС привыкли за четверть века демилитаризации континента.
Как пойдет процесс дальше? Учитывая, сколь непросто идут переговоры Трампа и Меркель, цифра, на которую канцлер готова поднять свой военный бюджет, выглядит издевательски — 0,1 процента от ВВП. Объясняется это раскладами в правящей коалиции (партнеры не пойдут на отказ от "дивиденда мира"), но Трамп дискуссию на этом вряд ли сочтет исчерпанной. Шутка ли: при нынешнем ВВП ФРГ (а он постоянно растет) речь о сумме порядка 65 млрд евро, 20 процентов которых необходимо, по натовским нормам, тратить на закупки военной техники. Важный вопрос — чьей? Ощутив финансовую перспективу, возбудились немецкие генералы. А с ними и ВПК: франко-германский Airbus вместе с французским Dassault Aviation, забыв о конкуренции, срочно разрабатывают боевой самолет нового поколения, пока немецкие миллиарды не бросили на закупку американских аналогов.
Показательна и встреча Помпео с главой МИД Турции Мевлютом Чавушоглу, информация о которой попала в прессу уже после встречи министров. Госсекретарь, как стало известно, настаивал на отказе Турции от закупки российских систем ПВО С-400. Даже пробовал надавить, но турецкий министр объяснил: его страна в этих системах нуждается. И заметил: "С нами нельзя вести дела в духе "мы применим санкции, если вы купите С-400". Это дело закончено, но нам нужны еще системы ПВО. Если мы получим от наших союзников хорошее предложение по системе Patriot или другим системам, мы их рассмотрим". В общем, давайте торговаться, дорогие соратники.
Это, безусловно, не все подводные рифы и противоречия, которые старательно обтекают в своих публичных выступлениях члены альянса. Однако в свете того, какой накал приняли экономические и торговые войны при новой администрации США, как вслед за НАТО "устаревшей" объявляется ВТО и с каким размахом вводятся пошлины с санкциями, дискуссии о военных бюджетах вряд ли стоит рассматривать в отрыве от бизнес-логики, которая на глазах возводится в ранг геополитики.
50 оттенков красного
За последние несколько лет мир так безнадежно запутался в паутине "красных линий", за которые не могут отступать (или заступать) те или иные державы, что все, кажется, и не перечесть. Тем не менее эти "красные линии" продолжают поступать, очерчивая сферы интересов, которые все меньше регулируются международными договорами, союзами, нормами. Не издержки ли это той самой бизнес-стратегии, которая буквально на глазах поставила под вопрос правила ВТО, ядерную сделку с Ираном, а до того — взаимодействие в борьбе с терроризмом в Сирии? Налицо вроде один прорыв — диалог по Корее, который стал возможен как раз потому, что, дойдя до "красной черты", стороны от нее отступили. Надолго ли?
Оттенков красного столько, что запретный цвет размывается: для США неприемлемо то, что важно для ближайших союзников, а для союзников — то, что важно для США. Как объединиться при таком накале торгов и дипломатических противоречий? Нужна угроза, враг, желательно мирный или, по крайней мере, такой, с которым враждовать можно по правилам. Очень похоже на то, что эта функция отведена России, а терминология генсека НАТО по "делу Скрипалей" — highly likely ("весьма вероятно"), что за историей с отравлением стоит Россия, и вовсе "новая норма". Как и формула "У нас нет оснований не доверять Великобритании" в ответ на прямой вопрос: "А вы сами видели доказательства?". Это новая "теория вероятностей" — доказательств не требуется, потому что "нет оснований" их требовать. А кто виноват, "вероятно", уже решено.
Собственно, в этом контексте и обсуждалась "российская угроза" на апрельской встрече глав МИД. Обсуждалась в рамках подготовки повестки дня, с которой саммит альянса 11-12 июля въедет в новое здание НАТО. Не является ли это холодной войной? Или гибридной? Или просто ширмой? Интервью генсека Столтенберга российской прессе, (см. на этой странице),— лучший ответ на эти вопросы. Другое дело, что до саммита запросто могут возникнуть и новые оттенки красного. По существу же на данный момент позиция следующая: НАТО готово к "сдерживанию" России, укрепляет восточный фланг и готовится к отражению "гибридных угроз". Но в то же время оно готово и к диалогу с Россией, больше того, считает, что он нужнее, чем когда-либо. То же подтвердил Майк Помпео: "Мы готовы к этому диалогу".
После высылки в апреле в знак солидарности с Великобританией, которой "нет оснований не доверять", из представительства России при НАТО семи дипломатов и аннулирования еще трех дипаккредитаций (это, кстати, рекорд на континенте, если не считать Украины — Франция, ФРГ и Польша выслали по четыре) вести этот диалог будет непросто. По крайней мере, в ситуации, когда антироссийская линия все больше выглядит даже не скрепой, а обручем, которым стянут альянс.
Как отметили источники "Огонька" в МИД России, диалог важен не ради диалога и не как ширма — важно понять, в чем он может состоять содержательно. Другое дело, заверили дипломаты, что отказываться от разговора в рамках того же Совета "Россия — НАТО" никто не собирается, потому что телефонная дипломатия, которая установилась сейчас, не является оптимальной.
В этом убеждает и простой перечень прочих вопросов, которые обсуждались на апрельской встрече в НАТО в рамках подготовки к июльскому саммиту: от ситуации в Сирии и выборов в Афганистане (там президент Гани Ахмадзай предложил диалог о национальном примирении с талибами без всяких предварительных условий) до создания центра подготовки командного состава в Ираке. Не секрет также, что в альянс стучатся Босния и Герцеговина, Грузия, бывшая Югославская республика Македония (переговоры тормозит Греция из-за названия) и Украина. Правда, деятельность комиссии НАТО-Украина на уровне министров, как известно, заблокирована Венгрией из-за закона об образовании, который лишает венгерское меньшинство права на обучение на родном языке.
Все эти проблемы, как и массу других, НАТО, конечно, возьмет с собой в новое здание, из которого оно теперь будет общаться с миром. Любопытная деталь: как сообщается не без умысла в пресс-релизе, при подготовке фундамента были обнаружены и обезврежены четыре неразорвавшихся снаряда времен Второй мировой. Что ж, разминирование — во все времена ценный опыт...
***
«Даже если отношения не станут лучше, диалог нужен»
Перед открытием встречи глав МИД 29 стран НАТО, когда повестка дня, включая "противодействие российской угрозе", уже была обозначена, генсек альянса Йенс Столтенберг дал отдельное интервью российским журналистам. "Огоньку" показалось важным представить логику генерального секретаря интегрально.
"Огонeк": — Мы много слышим, что сегодня разворачивается новая холодная война. Согласны ли вы с этой оценкой?
Йенс Столтенберг: — Мы не находимся с Россией ни в состоянии холодной войны, ни в состоянии стратегического партнерства, которое пытались установить (с Россией.— "О") после холодной войны. Мы в ситуации, в которой ранее не оказывались. Для НАТО это ответ на новую линию России, которая несет ответственность за агрессивные действия в отношении соседей, прежде всего Украины. А также за методы, которые использует во внутренней политике режим Асада в Сирии. НАТО отвечает на это. Но в то же время отвечать надо сбалансированно, выдержанно, потому что НАТО не хочет новой холодной войны, не хочет скатывания в гонку вооружений с Россией. Мы по-прежнему хотим лучших отношений с Россией, потому что Россия — это сосед, Россия останется Россией. Если мы сможем сократить взаимные санкции и улучшить отношения, это пойдет на пользу и нам, и России.
— Господин Столтенберг, недавно произошли серьезные инциденты между членами НАТО и Россией — инцидент в Солсбери, а также авиаудары членов НАТО США, Великобритании, Франции по Сирии. Подразумевается, что в подоплеке всех этих инцидентов — применение химического оружия, но обвинения были озвучены, а меры членами НАТО приняты до визита и расследования инспекции Организации по запрещению химоружия (ОЗХО). Значит ли это, что члены НАТО выбрали политику презумпции вины России и ее союзников? И строят теперь на этом свою политику.
— В течение многих лет мы наблюдаем определенную модель поведения России (в НАТО любят говорить pattern, что можно перевести как "схема" или "шаблон".— "О"). Мощные инвестиции в модернизацию ВС, масштабные учения, агрессивная риторика, в том числе и о потенциальной возможности применения ядерных сил. В эту схему поведения входит и применение силы против соседей, не только на Украине, войска России находятся на территории Грузии и Молдавии без согласия правительств этих стран. Мы также наблюдаем кибератаки, цель которых вторжение в демократический избирательный процесс в странах — союзниках по НАТО.
По Сирии. Хорошо известно, что Россия поддерживает режим Асада, а этот режим несет ответственность за использование химического оружия. Такие случаи зафиксированы не раз, что было подтверждено совместным инспекционным механизмом ООН и ОЗХО. Увы, Россия заблокировала возможность этого механизма работать дальше. Вот почему у союзников по НАТО не осталось никакой альтернативы тем действиям, которые они предприняли после последнего случая применения химоружия в Сирии. (Здесь стоит отметить, что РФ предлагала альтернативную резолюцию о работе нового механизма по расследованию химических атак в Сирии, который не был утвержден СБ ООН. Что касается прежнего совместного механизма ООН — ОЗХО, то он, с точки зрения постпреда РФ при ООН, "стал инструментом политических манипуляций".— "О".)
Мы сожалеем, что Россия продолжает блокировать возможность работы ООН и независимый расследовательский механизм (речь об инспекции ООН — ОЗХО.— "О"). Но глубоко убеждены: важно не признавать использование химоружия нормой. НАТО поддерживает запрет на применение такого оружия и считает, что в случае его нарушения следует реагировать незамедлительно.
— Прошло два месяца после презентации президентом России супероружия, от лазерного до ядерного. Получило ли НАТО подтверждение существования этих видов вооружений? Согласны ли вы, что это оружие является оборонительным, а Россию втянули в гонку вооружений?
— Мы изучили все виды оружия, которые были представлены. Для нас это является подтверждением того, о чем НАТО предупреждало: Россия делает серьезные вложения в новые вооружения, включая ядерные. Поэтому мы продолжаем выступать за контроль над вооружениями. Думаю, это повод усовершенствовать новый договор по СНВ, это касается и договора по РСМД. НАТО предупреждало об этой опасности и отвечает на нее оборонительно, путем совершенствования контроля над вооружениями.
— Вы говорите о необходимости диалога с Россией. Можете ли вы назвать дату следующего Совета "Россия — НАТО" (СРН)?
— Нет, потому что мы ее еще не согласовали. Надеюсь, мы сможем организовать эту встречу достаточно скоро. Уверен, говорить с Россией надо и в трудные времена, а они трудные. Однако знаю из своего опыта как премьер-министра Норвегии (Йенс Столтенберг — потомственный политик, был премьером Королевства Норвегия в 2000-2001 и в 2005-2013 годах.— "О"), что диалог с Россией возможен. Даже во времена холодной войны с Советским Союзом моя страна обсуждала с Россией много тем: энергетика, вопросы границ, военное взаимодействие на севере... И это не вопреки НАТО, а благодаря НАТО, членом которого была Норвегия, мы заключали договоры, которые были взаимовыгодными.
Думаю, мы можем извлекать уроки из этого, в том числе и в контексте НАТО, потому что, повторюсь, от улучшения отношений выиграют и Россия, и альянс. Даже если отношения не станут лучше, нам нужен диалог, чтобы снять подозрения. В условиях, когда становится все больше маневров, военных учений, это снизит риск инцидентов и неверных оценок. В этой логике я рассматриваю недавнюю встречу генералов Валерия Герасимова и Кертиса Скапарротти (соответственно начальника Генштаба ВС России и главкома Объединенных вооруженных сил НАТО в Европе.— "О"). Предсказуемость очень важна. Но я не могу назвать день проведения СРН...
— Тогда, может, хотя бы месяц?
— Нет-нет. Если бы мог, то сказал бы вам немедленно. Мы смогли провести шесть встреч СРН с 2016 года по сегодняшний день, а ведь два года — с 2014-го по 2016-й — их вовсе не было. Те, что удалось провести с 2016-го, были по очень непростым сюжетам, таким как Украина, а также по военным вопросам, по маневрам, по установлению стабильности в воздушном пространстве в Балтийском регионе. Когда НАТО сообщает России о своих учениях, а Россия — о своих, это помогает. Я считаю, мы должны продолжить эту практику.
— Это не холодная война, вы об этом сказали, но иногда кажется, что в мире еще холоднее, чем в ту эпоху бывало. На встрече министров, а затем в июле на саммите вы будете обсуждать новые инициативы по сдерживанию России. Как вы себе представляете, диалог после них останется возможен? И как вообще можно определить нынешнее противостояние? Может, настало время дипломатии генералов, а время дипломатии дипломатов просто прошло?
— Я знаю, что диалог с Россией возможен, потому что работал с Россией по многим темам. Мы работали и избегали непонимания. Я также много раз был в России. И чувствовал себя дома. У меня есть друзья. Россия — страна с большим потенциалом, который может стать основой для строительства лучших отношений между Россией и союзниками по НАТО.
Но чтобы достичь этого, надо, чтобы Россия уважала международные нормы и границы соседей. Это абсолютное предварительное условие. Главная причина, по которой мы имеем сегодня проблемы, в том, что Россия не раз проявляла неуважение к суверенитету и территориальной целостности соседей, в особенности на Украине. И НАТО отвечает на это. Но при этом никто не говорил об отправке войск альянса на его восточные рубежи, в страны Балтии, до того, как случился акт аннексии Крыма. Ни в каких планах этого не было.
Наш вывод. Мы продолжим стремиться к лучшим отношениям с Россией и одновременно будем давать убедительную реакцию на события. Такую, чтобы не возникало никакого непонимания по поводу нашей готовности и способности защитить всех членов североатлантического союза.