Бывший руководитель Службы внешней разведки Украины Виктор Гвоздь о перспективах миротворческой миссии ООН в Донбассе

Содержание
[-]

О введении миротворческой миссии ООН на Донбасс

Одна из самых горячих и обсуждаемых тем на сегодня - введение миротворческой миссии ООН на Донбасс. Еще в 2015 году с предложением о развертывании миротворческого контингента на Донбассе выступила Украина, однако наибольший ажиотаж вокруг этого вопроса возник после внесения Россией резолюции в Совет безопасности ООН со своим видением размещения такой миссии.

Сначала Россия предложила разместить миротворцев только на линии разграничения для охраны наблюдателей мониторинговой миссии ОБСЕ. Безусловно, такой вариант не устроил бы ни Украина, ни ее западных партнеров. Однако это положило начало переговорному процессу, основной площадкой для которого стали встречи спецпредставителя США Курта Волкера и помощника российского президента Владислава Суркова. В то же время, бывший генеральный секретарь НАТО Андерс Фог Расмуссен подготовил доклад, в котором озвучил детали - численность миротворцев миссии, которые страны могут войти в ее состав и принцип размещения контингента. Доклад был озвучен во время Мюнхенской конференции по безопасности 17 февраля.

Украинские Новости решили разобраться во внутренней структуре миротворческих миссий, процедуре и механизмах принятия решения о введении контингента ООН, а также особенности работы «голубых касок» в конфликтных зонах.

Собеседник агентства - Виктор Гвоздь - кадровый разведчик, военный и дипломат. После евромайдан был назначен на пост главы Службы внешней разведки и руководил секретной службой по апрель 2016 года. В 1993-1995 годах участвовал в миротворческих миссиях ООН на территории бывшей Югославии. О тех временах рассказывает не без ностальгии, поскольку отправился туда представителем ВСУ и попал в главный штаб ООН в Загребе в тыловой отдел, который занимался вопросами обеспечения, что позволило ему ездить по всей миссии и видеть работу организации изнутри. Выехав оттуда, в 1996-м Гвоздь вернулся военным атташе в Хорватии и Боснии и Герцеговине. Через некоторое время службы, в 2000-2003 годах, был направлен в качестве представителя Министерства обороны в постоянное представительство Украины при ООН в Нью-Йорк. Он сам признается, что благодаря такому послужном списке видел работу миротворческих сил из самых разных сторон.

Агентство «Украинские Новости»: - Виктор Иванович, вы принимали участие в миротворческой миссии ООН в бывшей Югославии в 90-х годах. Расскажите, как это было?

Виктор Гвоздь: - Я попал туда в 1993 году, когда в Сараево уже находился 240-й Украинский отдельный специальный батальон, выполнявший в этом сложном регионе свои функции. Кроме украинского подразделения, там были еще группы офицеров в самом штабе сектора, в пгт. Сараево. К тому времени я был в составе Главного штаба войск ООН в бывшей Югославии в г.. Загреб, Республика Хорватия. Сначала нас было двое, а впоследствии присоединился еще один офицер. Фактически мы были не только штабными офицерами UNPROFOR, но и одновременно представителями украинского контингента в этом важном месте. Загреб был ключевой точкой, через которую проходили все коммуникации со всей миссией. И самое главное, что все украинские военнослужащие, прибывающих или уезжали, в основном направлялись через этот город, за исключением ротации батальона в Боснии. Поэтому мы оказывали им необходимую помощь. К тому времени в штабных офицеров были дипломатические паспорта, то есть они имели определенный дипломатический иммунитет, хотя и ограниченный.

Нужно иметь в виду, что в миротворческих миссиях, кроме военных подразделений, есть еще отдельные военные наблюдатели, так называемые military observers, в обязанности которых входит патрулирование конкретных зон территории миссии и доклад о выполнении мандата конфликтующими сторонами. Если военные подразделения выполняли свои обязанности на каких линиях разграничения, блокпостах, то наблюдатели обычно передвигались на машинах парами, следя за выполнением мандата миссии. Обычно это представители разных стран, объединенных в одной группе. Они непосредственно не входят в состав национальных военных контингентов.

Кроме военного контингента и военных наблюдателей, в миротворческих миссий также входят гражданские полицейские, так называемые сивполовци. Кстати, я принимал первую группу гражданских полицейских. Это были сотрудники украинской милиции. Они также занимались наблюдением, но предпочтительно, чтобы противоборствующие стороны не нарушали порядка и придерживались требований закона.

- То есть, их уровень ответственности касался гражданского населения?

- Абсолютно. Они следили, чтобы местное население придерживалось закона, поскольку нередко возникали конфликты на бытовом уровне.

Впоследствии мне пришлось принимать наших первых вертолетчиков, которые разместили в Восточной Славонии. Потом, когда я был в качестве военного атташе Украины в Хорватии и Боснии и Герцеговине, приходилось решать различные проблемы, касалось миротворческого контингента, начиная от оказания помощи по консульским вопросам в более сложных, например, когда разбился наш вертолет. Тогда, в сентябре 1997 года, погиб заместитель руководителя миссии в Боснии немецкий дипломат Герд Вагнер и многие американских специалистов, военных наблюдателей, а нашему экипажу удалось уцелеть.

- Сколько военнослужащих в те времена насчитывал наш контингент?

- Более тысячи человек, очень значительная миссия. В целом, начиная с 1992 года, мы участвовали примерно в двух десятках миротворческих операциях, более 37 тыс. Наших военнослужащих отслужили в конфликтных зонах.

- Какие сложности выпадают на долю миротворцев во время операций?

- Сложностей много. Прежде всего надо иметь в виду, что миротворцы, как правило, находятся в совершенно незнакомой стране. Вернемся опять же к бывшей Югославии. 240-й батальон находился в Сараево, в Боснии. Там - мультинациональное населения, конфликт происходил фактически между хорватами - католиками, боснийцами - мусульманами и православными сербами. Украина - страна православная. Если возникает какой-то конфликт, а наш батальон ему предотвращает, мусульмане начинают обвинять украинском в предвзятости, мол, вот вы нас угнетаете ... Фактически, первыми в состав миротворческого контингента Украины вошли офицеры-разведчики, как наиболее подготовленные для выполнения задач за рубежом. Во-первых, они владели иностранными языками, хорошо знали регион. Во-вторых, и им нередко нужно было действовать дипломатично, ведь приходилось решать немало вопросов, включая обеспечение местного населения питьевой водой, электричеством.

Отмечу, что тогда была еще одна проблема - отрыв личного состава от дома, ведь часто не было элементарного связи. С другой стороны, многие офицеры пытались попасть служить в батальон, чтобы заработать каких-то денег. Если в Украине тогда денежное содержание составило около 20-30 долларов, то в миссии - от 600 до 800 долларов США.

- По какому принципу принимается решение о том, кто из военнослужащих будет участвовать в миротворческой миссии?

- Когда принимается решение о введении миротворческого контингента, подразделения формируются самой страной, а непосредственное решение принимает Министерство обороны. Первый украинский миротворческий батальон формировался на базе Днепропетровской армии. Подбирали по такому принципу: будущий миротворец должен соответствовать профессиональным требованиям, был психологически устойчивым, без вредных привычек. Специальные комиссии дополнительно проверяли соответствие военнослужащего необходимым критериям. Первым командиром такого батальона был заместитель разведывательного отдела армии полковник В.Сидоренко. Военные наблюдатели подбираются индивидуально. В них должна быть безупречной английский, на котором они общаются и информируют руководство миротворческой миссии, а также надлежащие навыки по управлению автомобильной техникой. Соответственно и психологическая готовность к действиям в сложных полевых и боевых условиях.

Случалось и такое, что некоторые психологически не выдерживал увиденного - убитых детей и женщин, пожилых людей. Например, в 60-м батальоне один из наших бойцов, после серьезных боев, состоявшихся между хорватами и сербами с большим количеством погибших, покончил жизнь самоубийством.

- Как должны действовать миротворцы, если начинается эскалация боевых действий?

- По большому счету, они должны защищаться. Оружие выдается миротворцам исключительно для своей защиты. Они не участвуют в эскалации, но докладывают о ситуации «вверх», чтобы эту эскалацию остановить. Миротворческая миссия отличается от силовых или операций НАТО тем, что она практически не участвует в боевых действиях. Хотя в истории ООН являются операции по принуждению к миру. Но их не так уж и много.

- То есть, они могут использовать оружие только для самозащиты?

- Однозначно. Например, голландский батальон охранял анклав Сребреницу, где были мусульмане. И когда сербы начали наступление, голландцы отошли и к сербам попало в плен боснийский населения. Пленных мужчин и подростков сербы отделили и ... расстреляли. Всех. Погибли тысячи мусульман ... А голландский батальон стоял в стороне, не принимая никаких мер.

- И ничем не мог помочь?

- Как сказать ... Например, украинский батальон, который находился в населенном пункте Жепа, недалеко от Сребриници, и оказался в похожей ситуации, не принял боевых действий, но решительно встал между противоборствующими сторонами, не допустив подобного убийства. Затем начались переговоры, и все закончилось мирно.

Надо сказать, что успешных миротворческих миссий ООН не так уж и много. Напомню, что первые миротворческие миссии в истории ООН, как на Ближнем Востоке, начались в 1948 году, так и на индо-пакистанской границе, 1949 года, завершены до сих пор. Представьте себе: они происходят почти 70 лет! Хотя можно привести пример и миссии успешной. Кстати, определяющую роль в такой миссии сыграл мощный украинский контингент. Это было в Сьерра-Леоне. Но замечу, что каждая миротворческая миссия - уникальная, не похожая друг на друга, и результаты зависят от многих факторов.

- Перед участием в операциях украинские военные проходят специальную подготовку?

- У нас есть центр подготовки миротворческих операций в Яворове на Львовщине, где полностью обрабатываются все элементы, которые могут возникать при выполнении миротворческих миссий. Например, работа на блокпостах, сопровождение колонн, участие в гуманитарных вопросах и тому подобное. Там созданы учебные базы, условия для радиообмена, чтобы военнослужащие могли правильно вести радиообмен на английском языке. Сегодня все подразделения, которые планируются к участию в миротворческих операциях, проходят соответствующую подготовку.

- Кто непосредственно проводит учебные занятия? Или приглашаются для этого зарубежные инструкторы?

Есть инструкторы и свои, и зарубежные. Миротворческие стандарты ООН фактически соответствуют стандартам НАТО. Мы приглашаем иностранных инструкторов том, что у них больший опыт. Но на сегодняшний день у нас достаточно и своих специалистов, которые принимали участие во многих миротворческих операциях и состоянии проводить соответствующие инструктажи.

- Как происходит взаимодействие с иностранными контингентами?

- Миротворческая миссия состоит не только из военных контингентов, как принято считать. Вообще, всю миссию возглавляет гражданский, так называемый, специальный представитель генерального секретаря ООН. Он выступает в качестве политического руководителя миссии и отвечает за выполнение всего мандата. Мандат утверждается в Совете безопасности ООН. Кроме того, назначается и военный руководитель - командующий этой миссии. Но он выполняет указания политического руководства. Кроме того, есть тыловое обеспечение, которым занимается Департамент полевых операций Секретариата ООН, руководит всей логистикой миссии. Оперативная коммуникация и координация в миссии проводится на ежедневных совещаниях командующим миссии, задачи корректируются с командирами контингентов.

Есть штабы, которые планируют где и что нужно делать. Задача поступают по радиосвязи и других средствах коммуникации. Успех миссии зависит от качества и уровня подготовки именно руководящего состава, как политического так и военного. Многие также в исполнении мандата миссии зависит от незаангажированности самых миротворцев на разных уровнях.

- Сейчас завершается мандат миротворческой миссии в Либерии, украинские военнослужащие возвращаются в Украину. Что их ждет в будущем?

- Они вернутся домой, пойдут в свои подразделения и служить дальше. Контрактники смогут вернуться к гражданской жизни. Мы сегодня принимаем участие в 7 операциях, вскоре уже будет 6, с учетом завершения миссии в Либерии.

Кстати, как я уже выше отмечал, благодаря нашему контингенту в Сьерра-Леоне, эта миссия считается успешной. В Сьерра-Леоне продолжалась гражданская война, и туда направлялись контингенты в основном из азиатских стран: Пакистана, Индии, Бангладеш. Фактически, на миротворчества эти страны зарабатывают деньги. В тех контингентах личного состава достаточно, но существуют проблемы с боевой техникой. Очень важную роль как в Сьерра-Леоне, так и в Либерии сыграл наш вертолетный отряд. Поскольку это специфическая страна со своим рельефом, джунглями, то там нужно было перелетать через залива и работать на побережье океана. Я тогда занимал должность военного советника в миссии Украины при ООН и членом делегации Украины в то время в Совете безопасности ООН, и выполнял обязанности координатора между Департаментом миротворческих операций Секретариата ООН и Министерством обороны Украины. При техническом обработке нашего участия в этой миссии мы договорились, что Украина предоставит для азиатских контингентов технику. У нас в то время была такая возможность. ООН же обязан все это компенсировать. На практике это выглядит так: есть перечень имущества страны, используется в миссии, а представитель тылу ООН, раз в полгода его учитывает, так называемый in - и out survey. Если имущество теряется или уничтожается - ООН это компенсирует. За каждую потерянную единицу боевой техники страна получает серьезное возмещения. Мы поставили туда более сотни БТР-ов и материально-техническое обеспечение, ведь эту технику необходимо обслуживать.

Здесь еще важный вопрос участия. Участие в миротворческих операциях - это хорошая практическая школа для наших военных. Армия, которая не воюет и не участвует в различных операциях, даже миротворческих, постепенно бюрократизируется и теряет боеспособность. Столько, сколько наши вертолетчики летали в миссиях, они никогда не могли летать в Украину. Поэтому наш контингент ехал туда не только ради денег, но и за боевым опытом.

- По большому счету, можно утверждать, что Украина заинтересована в активном привлечении к миротворческим операциям?

- Абсолютно. У нас есть подготовленный контингент, в отличие от стран третьего мира. ООН нас всегда охотно приглашает. Поэтому мы присутствуем в Конго, на Кипре, в Косово, в Кот-д'Ивуаре, Судане. Это сложные страны. С другой стороны, учитывая сегодняшнюю войну на нашем востоке, пока нам нужен наш военный ресурс именно в Украине.

- Как оплачивается работа миротворцев? И компенсирует государство их семьям, когда военные погибают во время миротворческих операций?

- За каждого человека ООН платит где-то примерно 1300 долларов в месяц (может что-то изменилось за последнее время, я не отслеживал данный вопрос еще с середины 2000 года, но, думаю, не существенно). И необходимо учесть, что ООН платит не конкретному лицу, а государству. А она уже определяет, какой будет плата для миротворца. В США, Норвегии, Финляндии, Швеции военнослужащему оплачивается из госбюджета, так как никто из них граждан за 1300 долларов не поедет в миротворческую миссию. У нас, я знаю, государство еще и отнимала у миротворцев. Если наш миротворец получал ранения, опять же компенсация за это шла государству, а уже она определяет размер компенсации военнослужащему. Если речь идет о военных наблюдателей, то им непосредственно сама миссия выплачивает суточные. Бюджет миссии ежегодно утверждается Генеральной ассамблеей ООН.

- Давайте перейдем к вопросу возможного введения миротворческой миссии на Донбассе. В последнее время эта тема на слуху, наше руководство обсуждает ее на всевозможных международных площадках. Можете подробнее разъяснить механизм принятия решения о введении такой миссии в структурах ООН?

- Сначала изучается ситуация. У генерального секретаря ООН является заместитель по вопросам миротворческих операций. Ему подчинено несколько департаментов: политический департамент, департамент по миротворческим операциям и департамент полевых операций. Задача политического департамента собрать всю информацию о событиях в том регионе, где планируется миссия: какие там условия, смогут ли стороны гарантировать безопасность миротворцам, определяются задачи, которые будут стоять перед миссией. Далее генсек, несмотря на полученную информацию, выносит предложение на рассмотрение Совета безопасности о введении миссии с определенным мандатом. В Совете безопасности 5 постоянных и 7 непостоянных членов, которые принимают решения.

Мандатом определяется задача миссии и список стран, которые будут в ней участие. Задача миссии определяет политический департамент. Военный департамент определяет непосредственную количество войск, количество и виды боевой техники. Он посылает техническую миссию в регион. Ее представители выезжают, определяют, сколько нужно сил, чтобы выполнить мандатные задачи. Затем рассылают запрос всем членам ООН о предоставлении своих контингентов и изучают, кто предоставил свои предложения. По их итогам департамент подает перечень стран на утверждение. Это называется force generation - «генерация сил».

Затем к делу подключается тыловой департамент, определяя материально-техническое обеспечение, необходимое для развертывания миротворческой миссии. Когда это все уже согласовывается, выезжает передовая группа для подготовки места для контингента. Затем перебрасывается контингент, прибывает гражданская администрация во главе с специальным представителем ООН, его советниками, пресс-службой, политической секцией, отделом контактов с воюющими сторонами и тому подобное. Одновременно разворачиваются военные контингенты, главный штаб, начинают работу руководители секторов. Если необходимо, то в миссии разворачивается миротворческий полицейский контингент. Два человека - спецпредставитель и руководитель военной миссии - назначаются непосредственно генсеком ООН.

- Если принципиальное решение по Донбассу будет принято, сколько времени потребуется на развертывание миссии?

- На этот ещё нет мандата. Но на это понадобится примерно год. Необходимо разработать мандат, технической миссии нужно выехать и посмотреть где и что они будут там делать ... Да, на это уйдет около года, чтобы структура полностью развернулась. Это произойдет практически перед самыми выборами в Украине.

- На последних переговорах спецпредставителя США Курта Волкера и помощника российского президента Владислава Суркова стороны обсуждали вариант размещения миссии сначала вдоль линии соприкосновения и дальнейшего расширения мандата миссии по всей территории Донбасса, включая участком российско-украинской границы. Кроме того, примерно по такому же принципу Андерс фон Расмуссен подготовил отчет, который был представлен в Мюнхене. Насколько такой формат может быть приемлемым для Украины?

- У нас все это будет крутиться, в основном, на исполнении «минских соглашений». Возможно, ради процесса миссия и нужна, но что касается результата - 50/50. Мы же понимаем, что конфликт на Донбассе - не внутреннее. Миротворческая миссия может быть гарантом выполнения каких-то частей «минских соглашений» и контролировать эту ситуацию. Сама идея миссии интересная, но с точки зрения результативности ... Я еще раз говорю, что мало миротворческих миссий реально приводили к чему-то путного. Все будет решаться в совершенно иных местах и ​​в других кабинетах. Конечно, многое зависит от мандата. Скорее всего, основной идеей будет его мирная реинтеграция оккупированной части донецкого региона в правовое, конституционное поле Украины. Но опять же, как это все будет? Фактически, две страны - постоянные члены Совета Безопасности ООН, Россия - фактически является инициатором этого конфликта, агрессором и США, которые реально является той страной, которая пытается решить данный конфликт, имеют совершенно разные видение самого мандата, точнее путей его реализации. Мюнхенская конференция также показала, что еще далеко до общего видения непосредственно Украины и России. Нормандская четверка «более мертва, чем жива» с точки зрения какой-то эффективности.

Что касается тактических оперативных моментов сегодня на Востоке, то также складывается интересная ситуация. Например, на Балканах, если были враждующие стороны, то между ними стояли ООН, и никто не двигался: ни сербы, в сторону хорватов, ни хорваты в сторону сербов. А у нас каждый день тысячи людей пересекают линию разграничения в ту или иную сторону. Тогда возникает вопрос: что предотвращать? Те спорадические обстрелы?

- Вы говорите, что в ООН мало успешных миссий. Успеха не стоит надеяться и в случае с Донбассом?

-Повторяю, очень много непонятных вещей. Для чего нужны миротворцы? Для выполнения «минских соглашений»? Но что это нам даст, когда никто не контролирует границы? Во-вторых, о котором разведения сил идет речь? Они и так разведены. Контролировать то? Неужели миссия ОБСЕ хуже контролирует, чем ООН. Это просто один из элементов попытки создать видимость решения вопроса. Все же понимают, что вопрос не в этом. Должны сесть за стол переговоров те, кто действительно влияет на процесс. Поэтому я не очень верю в какую-то эффективность или серьезные результаты этой миссии.

И даже больше, и снова вспоминая Хорватию, когда на выполнение Ердутських соглашений была введена миссия ООН UNTAES, основной задачей которой было реинтеграция Восточной Славонии. Вроде все произошло. Но на самом деле общий язык тогда местные сербы и хорваты? ... Информация, доходящая оттуда из открытых источников, свидетельствует о том, что там не так все просто. Еще далеко до настоящего примирения. Давайте гипотетически представим, что через несколько лет, если будет введена миротворческая миссия в Донбассе, де-юре произойдет так называемая реинтеграция и мы получим враждебный регион с особым статусом, органами власти, будут представлять представители местного населения, с разрушенной инфраструктурой и экономикой, с населением, у которого мозги промыты российской пропагандистской машиной и путинской Россией под боком с одной стороны, и Украина, которая за четыре года практически не смогла провести эффективные внутренние реформы, с слаб кой экономикой и формирующимся гражданским обществом. Боюсь, у нас будут печальные перспективы превратиться в серую зону перманентной стагнации и быть лакомым объектом для наших соседей в их геополитических гонках.

Поэтому, по моему мнению, миротворческая миссия ООН, как элемент выхода из тупиковой ситуации, в тактическом плане может иметь место, но стратегией должно быть проведение эффективных политических и экономических реформ, построение устойчивого и богатого общества, где всем гражданам Украины, независимо от мероприятия или востока, будет комфортно. Если будет так, как когда-то с Германией (где ее Восточной части люди бежали в Западную за лучшей жизнью), тогда произойдет и настоящая реинтеграция оккупированных территорий. Все остальное - "от лукавого". А сможем ли мы это выполнить - зависит от каждого гражданина Украины. Единственное, что я знаю, так это то, что с этим так называемым уроком мы должны справиться самостоятельно.

 


Об авторе
[-]

Автор: Христина Бутко

Источник: bintel.com.ua

Добавил:   venjamin.tolstonog


Дата публикации: 15.03.2018. Просмотров: 609

zagluwka
advanced
Отправить
На главную
Beta