Бельгия: Почему лучше выбирать профессию еще в зачаточном состоянии

Безработные бельгийской глубинки            

В просторной комнате – шесть женщин и двое молодых людей. У каждого – своя история, но все мы живем в Бельгии и все ищем работу, поэтому пришли сюда, чтобы пройти курс профессиональной ориентации.

Я переехала в Бельгию около девяти месяцев назад, в глухую провинцию под названием Люксембург (да, название то же, что и у соседнего государства, и у его столицы). Это самая большая провинция Бельгии и при этом самая малонаселенная. Пространства здесь велики, а общественный транспорт развит слабо, кроме того, он нередко бастует, так что наличие водительских прав и собственной машины является практически обязательным условием приема на работу. Именно поэтому законодательство прописано так, чтобы права были доступны даже малоимущим гражданам. Дело в том, что в Бельгии при обучении вождению занятия в автошколе или с профессиональным инструктором не являются обязательными ни в теоретической, ни в практической части. Готовься сам (учиться ездить можно с родственником или знакомым, имеющим достаточный опыт вождения) и плати только за экзамен.

Таким образом, права (или отсутствие личного автомобиля) уже оказались стоп-краном для более чем половины нашей группы. Думаю, что для людей без водительских прав, в основном достаточно молодых, здесь это главная причина невозможности устроиться на работу. С другой стороны, наличие прав еще ничего не гарантирует. Так, для Доминик (все имена изменены) поиск работы всю жизнь был настоящей пыткой, так как в ней просматривался явный профиль домохозяйки: трое детей, которым она была готова уделять все свое время, и тысячи идей вкуснейших блюд (приносившихся ею на занятия) и другой «домашней» деятельности – однажды она показала написанную ею потрясающую абстрактную картину. Глядя на нее, я недоуменно вопрошала небеса, за что было лишать такую потрясающую женщину возможности всецело посвятить себя домашнему очагу, для которого они ее создали, и уже столько лет терзать ее эмоциональную натуру слезами и муками поиска работы. А может, и сама она виновата, может, стоило смириться с тем, что семья должна жить с туго затянутыми поясами? Что ж, это ее личное дело. 

Просматривая объявления о вакансиях, Доминик вздрагивала от ужаса, узнавая о фирме, которая ищет сотрудника 25 лет с пятилетним стажем. В ответ на это я предполагала, что уже в 20 лет неплохо бы иметь 30-летний стаж. А Сандра, энергичная женщина с итальянскими корнями, заливаясь хохотом, выдвигала предложение выбирать профессию еще в семени отца, что, уж конечно, будет вернее, чем если тянуть время аж до утробы матери. Вообще-то Сандра была прекрасным грумером (парикмахером для собак и кошек) и мечтала открыть собственное дело, и вот тысячи препятствий и забот мешали ей в этом, главной из которых, разумеется, было отсутствие денег. 

Казалось бы, проживая в провинции, граничащей с Великим Герцогством Люксембург, где гораздо больше рабочих мест, все эти бельгийцы и бельгийки могли бы устремиться именно туда. Но не тут-то было. В Люксембурге для многих профессий мало одного французского языка. Нужны еще английский, возможно, немецкий, а главное – люксембургский. Поэтому простых решений не нашлось ни для кого.     

За время поиска работы в Бельгии я поняла, что здесь нет неуважаемых профессий. Устроиться уборщицей с наскока невозможно – как и в любом другом деле, свою профпригодность необходимо подтвердить компетенциями и опытом, а можно и дипломом (тут есть специальные курсы). Упомянутое уважение к любой профессии, конечно, не отменяет того, что люди стремятся по возможности получить ту специальность, которая впоследствии принесет им максимальный доход. Но, как сказал мне один хороший знакомый, в прошлом бизнесмен, владелец одного из лучших ресторанов Люксембурга, «одинаково важен и тот, кто сидит в офисе с бумагами, и тот, кто моет порог этого офиса, потому что на плохо вымытый порог не захочет ступить ни один клиент». Думается, такая философия стала залогом успеха не одной ведущей люксембургской компании.

Представители двух НКО, куда я обратилась за помощью в профориентации, рекомендовали мне все же попробовать свои силы во франкоязычной журналистике. В итоге я решилась отправиться в местную редакцию ведущей валлонской ежедневной газеты Avenir. От встречи с редактором этого издания, отвечающим за провинцию Люксембург, у меня остались смешанные впечатления. С одной стороны, как мне показалось, он явно боялся, что я начну нахрапом устраиваться к нему на работу. С другой – выдвинул весьма неплохую идею насчет того, как можно меня протестировать: послать с корреспондентом на задание, чтобы написать на основе собранных нами данных каждый свой материал – мой пойдет не в номер, а на пробу. Идея мне очень понравилась, и он обещал впоследствии ближе познакомить меня с коллективом и с порядком работы редакции.

Конечно, листая газету Avenir, я вижу, что уровень лексики и синтаксиса местных  журналистов намного превосходит мой собственный. Удивляться этому нечего, удивительно было бы обратное. Так что, даже если у меня и будет что-то получаться, я вряд ли смогу объяснить на собеседовании при устройстве на работу свою добавленную стоимость. Да и, как говаривал мой французский знакомый, гениально владеющий русским языком, писать художественные и журналистские тексты на неродном языке невозможно. Сам он никогда этого не делал, хотя общается бегло, без ошибок и на самые сложные темы.

В связи с этим думается, что итог данного упражнения будет отрезвляющим. Но важно другое. Важным для меня было то число необыкновенно отзывчивых людей, которые искренне пытались мне помочь, уделяли свое время. Еще важнее было увидеть, как труд и благие побуждения этих людей организованы в густую сеть открытых для всех НКО. Эта возможность буквально пощупать руками живое и дышащее гражданское общество бесценна, настолько, что она за несколько месяцев сделала меня патриотом Бельгии, человеком, с глубоким уважением относящимся к той системе взаимоподдержки, которую здесь удалось создать таким же людям, как я и вы.    

А вот биржа труда (она здесь называется Forem) почти разочаровала. Конечно, у них есть огромное количество бесплатных курсов, в том числе и языковых, и замечательная программа, в рамках которой любой безработный имеет право (ограниченное число раз) стажироваться на любом предприятии, если оно не откажет ему в такой стажировке (говорят, обычно не отказывают, так как предприятию это ничего не стоит). Это позволяет и определиться с профессией, и заложить базу в резюме. Но вот вакансии они мне за то время, что я здесь, не предложили ни одной. И тут вспомнился опыт российской знакомой, которая нашла работу на нашей бирже труда, да еще в период беременности. Хотя случаи несопоставимые, ведь она – врач, отличный специалист, которого можно и дождаться.   

Кстати, в заключение, немного невпопад, выскажусь и на тему работы и родов. Та самая знакомая жаловалась на число больниц, где отказали ей именно из-за беременности (что противоречит законодательству РФ). По моему глубокому, сформировавшемуся здесь убеждению, это еще один случай законодательства, которое невозможно исполнить. Ждать сотрудника три года из отпуска по уходу за ребенком – катастрофа для любого работодателя. В Бельгии же есть только декрет, он составляет максимум 20 недель (5 месяцев). Затем женщина выходит на работу. Заботиться о детях помогает развитая система яслей. Это дорого, как дорого и учиться в школе, поэтому на каждого ребенка предусмотрены ежемесячные социальные выплаты. Они не очень большие, поэтому даже один ребенок поставит малообеспеченную семью на грань выживания. Ведь социальные пособия, где бы они ни платились, – это победа над нищетой, но не над бедностью.