Антикоррупционный суд Украины: проблемы на старте и кого будут сажать

Содержание
[-]

Чем должен заниматься Высший антикоррупционный суд

Ожесточенные споры о целесообразности создания новой структуры, которая бы стала важнейшим судом Украины, "гремели" еще летом прошлого года, а начинает свою работу ВАКС только сейчас. Но не будет ли его работа заблокирована нашествием коррупционных дел от судов общей юрисдикции? Чем он вообще будет заниматься?

5 сентября в Украине заработал Высший антикоррупционный суд (ВАКС). Этому предшествовало несколько важных этапов, пишет Рубрика. Сначала соответствующий законопроект в конце декабря 2017 года внес на рассмотрение Верховной Рады экс-президент Петр Порошенко. После многочисленных дискуссий и поправок в июне 2018-го его приняли в парламенте. А меньше, чем через неделю, на вручении дипломов магистрам Института международных отношений (alma mater бывшего гаранта) Порошенко объявил, что подписывает соответствующий закон. Как того и требует процедура, после публикации в официальных печатных изданиях он вступил в силу.

Почему суд заработал только в сентябре?

Для того, чтобы ответить на этот вопрос, обратимся к первоисточнику. «Этот Закон определяет основы организации и деятельности Высшего антикоррупционного суда, специальные требования к судьям этого суда и гарантии их деятельности». Немного неочевидно, но в самом тексте отсутствует важная формулировка: что Высший антикоррупционный суд образуют. Непосредственный механизм реализации создания еще одного специализированного судебного учреждения был заложен в другом законе, также принятом в июне 2018 года. Таким образом, вся необходимая законодательная основа для его функционирования была заложена еще год назад. Так почему же начали работать только в сентябре?

Причины следующие: более полугода (с августа 2018-го до начала марта 2019-го) проходил только сам конкурс на должности судей ВАКС. Наравне с Высшей квалификационной комиссией судей Украины роль в отборе кандидатов была отведена Общественному совету международных экспертов - авторитетных специалистов в области права из разных стран. В свою очередь, их кандидатуры также требовали одобрения, и соответствующий список на сайте Высшей квалификационной комиссии был опубликован только в конце декабря 2018 года.

В конечном итоге, по результатам отбора был сформирован перечень из 38 судей, назначение на должность которых тогдашний президент закрепил своими указами. Только 7 мая этого года состоялось первое собрание судей ВАКС, на котором приняли решение об официальном запуске структуры 5 сентября 2019 года. Как отметил в своем комментарии Николай Глотов, судья Апелляционной палаты Высшего антикоррупционного суда, раньше начать работу было невозможно из-за ряда технических причин: нерешенные вопросы отбора работников аппарата, необеспечение суда зданиями для работы судей и работников аппарата, отсутствие технического оборудования, разрешений на проведение судом деятельности, относящейся к государственной тайне, и тому подобное.

Как видим, этот процесс широко выходит за рамки законодательных инициатив. И тот факт, что суд заработал в сентябре, вызывает уже не раздражение или непонимание, а скорее - восхищение.

Теперь, когда мы разобрались, почему суд не появился сразу после принятия соответствующего закона, можно не стесняться и спросить:

А зачем он нужен?

Во-первых, о масштабности коррупции и ее системном негативном влиянии на ситуацию в государстве говорят не только политики из телевизоров, но и данные. Согласно рейтингу Corruption Perceptions Index, публикуемом Transparency International ежегодно, в 2018 году Украина заняла 120-е из 180 мест с сомнительным достоянием в 32 балла из 100. Суть рейтинга такова, что чем больше баллов набирает страна, тем она менее коррумпирована. И хотя с 2014 года мы очень медленно (1-2 балла в год), но все же движемся в сторону очищения политической и экономической систем, показатель все равно очень далек от оптимального. Менее коррумпированными страны считаются показатели в 50 баллов.

Вторая причина заключается в том, что Антикоррупционный суд является замыкающим звеном, состоящий из Национального антикоррупционного бюро (НАБУ) и Специализированной антикоррупционной прокуратуры (САП). Сравнение с последним звеном в системе антикоррупционного правосудия можно встретить довольно часто, поэтому давайте разберемся, что же это значит.

Несколько слов о самой природе коррупции, как ее понимают законодатели: речь идет о присвоении или отмывания средств, злоупотреблении служебным положением, незаконном обогащении, декларировании недостоверной информации и взятках. Но не простых, а в особо крупных размерах - которые в 500 и выше раз превышают прожиточный минимум (по состоянию на середину 2019 года он для трудоспособных лиц составляет около 2000 грн). В нашем случае есть еще одна особенность: описанные нарушения совершают высшие должностные лица, уполномоченные на выполнение функций государства или местного самоуправления.

В НАБУ работают детективы, которые по обращению граждан начинают расследование и собирают необходимые доказательства против лиц, подозреваемых в коррупционных действиях. Надзор за этим процессом осуществляет Специализированная антикоррупционная прокуратура. Ее задача состоит в том, чтобы представить обвинения (на основе фактов, собранных НАБУ) в суде. И бюро, и антикоррупционная прокуратура - органы досудебного расследования. Принимать решения о наказаниях, изъятие имущества и т.п. они не могут, какими бы очевидными и справедливыми, на первый взгляд, не были б обвинения.

И вот, мы уже почти дошли до решающего момента: в каком суде рассматривались эти дела до 5 сентября? Ответ не очень политкорректен, так сказать, но у всех и понемногу. Имеется в виду, что до запуска ВАКС дела передавались в суды общей юрисдикции. Последние - перегружены. К тому же, судьям нередко не хватало должной компетенции.

В общем, картина наблюдалась такая: рассмотрение дел НАБУ тянули до последнего. Ждать приходилось 5-12 месяцев и более, а заседания могли проходить с периодичностью 1 на 3-4 месяца, как отмечает Анастасия Красносельская, эксперт из Центра противодействия коррупции, а ныне - нардеп от «Слуги народа», председатель Комитета по вопросам антикоррупционной политики. Следовательно, суд нужен для того, чтобы оперативно и профессионально рассматривать коррупционные дела, не «прятать» их под другими, рассматривать беспристрастно, без внешнего давления. Создание полностью независимой структуры (в чем независимость - объясним ниже), представители которой разбираются в подобных делах и имеют безупречную репутацию, что, по замыслу, будет отвечать поставленной цели.

В-третьих, ВАКС стал частью наших официальных обязательств перед Международным Валютным Фондом. Последние помещены в тексте меморандума МВФ с Украиной об экономической и финансовой политике в рамках новой программы на 2018-2020 годы. Аналогичное обязательство Киев также предоставил Евросоюзу. В обоих случаях от реализации обещанного зависела дальнейшая финансовая поддержка Украины со стороны международных партнеров. Таким образом, из исключительно внутреннего, вопрос доведения до логического завершения структуры антикоррупционных органов, стал и внешнеполитическим.

Какие дела будет рассматривать суд?

Как отметила новоизбранный Председатель ВАКС Елена Танасевич, к компетенции Высшего антикоррупционного суда отнесены 22 состава преступления (т.е. совокупностей юридических признаков, которые превращают просто общественно опасное деяние в преступное) при том условии, что они совершены специальным субъектом (чиновниками), а размер ущерба превышает 500 000 гривен. Чтобы подробнее понять, какие же это загадочные составы преступлений, следует обратиться к Уголовному и Уголовно-процессуальному кодексу Украины. Но если времени и желания на это нет, рекомендуем ознакомиться с выводом о подсудности уголовных производств Высшему антикоррупционному суду.

Важно, что с момента запуска работы ВАКС последовал правовой вопрос: будет ли рассматривать он только дела, открытые НАБУ, которые будет передавать САП (таких около 200), или коррупционные дела от судов общей юрисдикции (более 3000). Законопроект Президента Украины Владимира Зеленского о распределении дел по тем, которые будут рассматриваться в ВАКС (с момента его запуска), и которые будут доводить до конца суды общей юрисдикции, внесли на рассмотрение ВРУ 8 июля. Но на данный момент в парламенте не поддержали.

Ситуация сложная: с одной стороны, суд должен работать оперативно (чего точно не произойдет с 3 тысячами дел), с другой - никто в таком случае дела Насирова, Труханова или Мартыненко до логического завершения не доведет. Таким образом, остро встает вопрос, не возникнет ли перегрузка в суде с самого начала его работы.

Зарубежный опыт

Хотя запуск ВАКС приветствовали как МВФ, Венецианская комиссия, так и международные организации, сама практика отдельных антикоррупционных органов на Западе фактически не встречается. Если посмотреть на данные по Anticorruption Resource Centre, то Украина попала в странный список: безапелляционное борьба с коррупцией в виде отдельного суда или палаты по борьбе с коррупцией объединила нас с Индонезией, Непалом, Угандой, Бурунди, Филиппинами и др. В перечне также фигурируют Болгария, Хорватия и Словакия, но здесь специализированный судья или суд также имеют полномочия рассматривать значительный ряд дел, не связанных с коррупцией.

То есть, как видим, специализированные суды не предоставили необходимого толчка для перезапуска всей системы. Однако у Украины есть преимущество: во-первых, наша реформа более масштабная и фундаментальная. Во-вторых, она проиходит в рамках глобальных изменений судебной власти. Здесь и перезапуск судейского корпуса, и сильный внешний мониторинг. В-третьих, в нее верит общество. Посмотрим через несколько лет, перестанет ли Украина быть синонимом коррумпированного государства.

Автор: Мария Богдановская,  опубликовано в издании  Рубрика, Перевод: Аргумент

http://argumentua.com/stati/antikorruptsionnyi-sud-problemy-na-starte-i-kogo-budut-sazhat

***

Приложение. Не «стукачи»: как обезопасить в Украине обличителей информации

Люди, которые могут рассказать о фактах хищения средств, злоупотреблений полномочиями, нарушениями на производстве, этого не делают, чтобы не потерять работу, не поставить под угрозу свою жизнь но не получить ярлык "стукач" . Как в украинских реалиях защищают обличителей и как эту защиту усилить.

В Украине обличители, которые обнародуют или сообщают журналистам общественно важную информацию, лишены полноценной законодательной защиты. И хотя в некоторых законах все же речь идет о защите обличителей как журналистских источников и защите обличителей коррупции, на практике правоохранительные органы и суды эти положения игнорируют, когда хотят получить доступ к информаторам. В результате люди, которые могут рассказать о фактах хищения средств, злоупотреблений полномочиями, нарушениями на производстве, этого не делают, чтобы не потерять работу, не поставить под угрозу свою жизнь но не получить ярлык "стукач". Об этом шла речь во время дискуссии "Бегущие по лезвию ножа: расследовательская журналистика и защита обличителей в Украине".

Центр прав человека ZMINA рассказывает о том, как в украинских реалиях защищают обличителей и как эту защиту усилить.

Кто такие обличители

Сейчас определение этого понятия содержит только антикоррупционное законодательство. Согласно ему обличитель - это человек, который сообщил о возможных фактах коррупционных или связанных с коррупцией правонарушений. Такое определение является довольно узким и предоставляет законодательную защиту только тем, кто рассказывает о хищении государственных средств.

Впрочем, злоупотребления происходят практически во всех сферах жизни. Обличителями являются не только госслужащие, но и, например, работники учреждений, предприятий, больших или маленьких компаний, которые знают об определенных нарушениях на месте работы. Речь может идти об использовании некачественных материалов для создания техники или несвежих продуктов для приготовления пищи, загрязнении окружающей среды отходами, изнасилованиях в закрытых детских учреждениях и т. п..

Имена обличителей по понятным причинам в основном неизвестны. Хотя в отдельных случаях есть люди, которые открыто готовы противостоять противоправным деяниям. Это например, Лариса Гольник, судья, отказалась брать взятку у мэра Полтавы Александра Мамая за решение дела в его пользу, а также задокументировала его попытки договориться с ней. После этого женщину подвергли психологическому давлению, травле, преследовали в судебном порядке и избили.

Это не стукачи: почему разоблачать информацию важно

Сегодня в Украине царит уголовно-субкультурное отношение к обличителям - в обществе их иногда называют стукачами и не осознают необходимости их поддерживать и защищать. В этом убежден Андрей Белецкий, эксперт в сфере противодействия коррупции: “Я даже видел газету, которую раздавали рядом с метро, с заголовком на первой полосе о том, что стукачам предлагается платить деньги за то, что они будут стучать.

Но обличители - это не стукачи, отмечает эксперт. По его мнению, обществу крайне нужны добросовестные люди, которые будут сообщать о нарушениях, о которых граждане никогда бы не узнали без их смелости: "Они способствуют развитию общества и демократии, поскольку являются одними из источников для проведения журналистских расследований".

Так, по свидетельству самих журналистов-расследователей, на информации от инсайдеров базируется треть их материалов. По меньшей мере, за два последних года общество обсуждало несколько громких расследований. Это, например, работа журналистов программы “Наші гроші з Денисом Бігусом” о выводе из Укроборонпрома 250 млн гривен, или “Слідства.інфо” об оффшорных счетах экс-президента Петра Порошенко, или серия расследований программы "Схеми" о Генпрокуратуре и Юрии Луценко. Фактически в каждом из них определенную часть информации журналисты получили от анонимных источников - обличителей.

Одни журналисты называют разглашение информации обличителями самопожертвованием. Эксперты сходятся на том, что нужно формировать общественное мнение для поддержки обличителей, чтобы стимулировать их сообщать информацию.

Зато расследователь Денис Бигус, исходя из опыта своей работы говорит, что люди, которые находят в себе силы рассказать о тех, кто нарушает закон, делают это от отчаяния или из собственных мотивов. Практически никто, говорит журналист, не приходит в их редакции с верой в то, что его поступок что-то изменит. В то же время Бигус убежден, что говорить с обществом о важности обличителей надо, но на конкретных примерах: Сигналом для общества должны быть реальные дела: следует показывать, что своими показаниями тот или иной обличитель помог отправить за решетку какую-нибудь "мерзость".

Но общественное предубеждение к обличителям, конечно, не главное препятствие для формирования культуры разоблачения нарушений. Куда весомее законодательная незащищенность инсайдеров.

Какие законы защищают обличителей

Поскольку "работа" обличителей тесно связана с деятельностью журналистов, определенные принципы их законодательной защиты содержат законы "О печатных СМИ", "Об информации" и "О телевидении и радиовещании". В них говорится об анонимности источников и тайне информации, которые в определенных случаях могут быть разглашены только по решению суда.

Однако на практике правоохранители часто пытаются получить доступ к данным журналистов, в первую очередь информации, касающейся их публикаций. Это отмечает Александр Ярощук, журналист, аспирант Могилянской школы журналистики, автор аналитического обзора "Обличители, расследовательской журналистика и их роль для демократии”.

"Так, например, в сентябре 2018 года Генеральная прокуратура через суд получила доступ к данным - телефонным разговорам, смс-сообщениям и геоданным за 1,5 года жизни Натальи Седлецкой, редактора и ведущей "Схем". Это решение издание сразу же обжаловало, но неизвестно, сколько информации прокуратура успела получить", - отмечает Ярощук.

Отдельные положения о защите обличителей есть в законе "О предотвращении коррупции". Этого, по мнению специалистов, также недостаточно, а законодательство требует существенного усовершенствования. В то же время эксперты сходятся на том, что даже существование отдельного закона не поможет, если не будет нормально работать правоохранительная и судебная системы.

Как рассказывает Александр Бурмагин, исполнительный директор ОО "Платформа прав человека", Уголовно-процессуальный кодекс Украины еще с 2012 года содержит достаточно продвинутые механизмы, которые соответствуют рекомендациям Совета Европы по защите обличителей. Есть тайна журналиста и специальная процедура доступа к материалам, носителям информации, которые могут раскрывать источники.

Впрочем, объясняет эксперт, реальная жизнь и практика применения этих норм отличаются. "Проблема в том, что наши следователи, зная наверняка о специальных процедурах, работают по общим. Они делают вид, что это не журналист, не данные, которые могут раскрывать источники, и в общем порядке получают решения судов о доступе к информации, в частности, к локациям журналиста, телефонным звонкам, иногда к переписке и смс".

Например, общая процедура не предусматривает информирование человека, в отношении которого осуществляют эти мероприятия. Зато, согласно УПК, журналиста должны обязательно известить об этом, дать возможность прийти в суд предоставить свои контраргументы по нераскрытие источника. Эксперт добавляет, что сами судьи должны реагировать на некорректные ходатайства следователей и говорить, что следует применять другие нормы, согласно которым следователи будут доказывать необходимость получения информации, подробно рассказать, что сделали, чтобы получить доступ к информации сами, аргументировать, почему и какие данные они должны получить. "А по общей схеме правоохранители с постановлением суда просто приходят в редакции и выносят все: технику, бумаги и т.д.", - говорит Бурмагин.

Зеленский предлагает новый закон об обличителях. Почему его критикуют правозащитники

В августе этого года Президент Владимир Зеленский подал в Верховную Раду законопроект о внесении изменений в Закон Украины "О предотвращении коррупции". Согласно ему, обличителей, которые сообщают о масштабных коррупционных схемах, предлагают поощрять деньгами - 10% от нанесенного государству ущерба или взятки. Зеленский обозначил этот проект закона как неотложный.

Также власть, согласно документу, хочет гарантировать обличителям защиту от преследований за разглашение информации, восстановление нарушенных трудовых и других прав, конфиденциальность сообщений о коррупции, а также установление ответственности в случаях преследования обличителей.

Представители гражданского общества тоже настаивают на том, что сегодня крайне необходима дополнительная законодательная защита для обличителей, но имеют существенные замечания к зарегистрированному президентом документу.

Значительный недостаток правозащитники видят в том, что закон в случае принятия защитит исключительно обличителей коррупции. Без внимания и без защиты останутся все, кто будет сообщать о преступных деяниях в других сферах. "Представим, что есть человек, который сообщает о тотальных нарушениях в области экологии или о пытках в закрытом детском интернате. Если поставим на весы людей, которых это спасет - что важнее? Это нужно одинаково. Поэтому должны быть законодательные защитные гарантии не только по отношению к обличителям коррупции",- выражает позицию специалистов Ирина Кушнир, эксперт Украинского института по правам человека.

Заметим, что еще в 2016 году общественные организации сами разработали законопроект в защиту обличителей, впрочем, его так и не рассмотрел парламент. К работе над проектом закона от Офиса президента, говорят профильные эксперты, их не привлекли.

Что касается денежного вознаграждения, Кушнир отмечает: сейчас доверие к органам власти слишком низкое, чтобы человек из-за денег рисковал жизнью или карьерой. Она объясняет, что сейчас, если обличителя уволили с работы из-за его сообщения, восстановлении в должности ложится исключительно на его же плечи - человек нанимает адвоката, самостоятельно все время занимается своим делом. "Медиа пишут о том, что этот законопроект приведет к очереди обличителей, которые будут сообщать информацию, чтобы получить свои 10% вознаграждения. Очередей не будет. Человек будет сообщать только тогда, когда будет доверять журналисту, знать, что государство поможет ему сохранить анонимность, работу, безопасность", - считает она.

Эксперт говорит, что проект закона от правозащитников имеет целью создать систему защиты разоблачителей от притеснений и преследования, репрессий на рабочем месте и установить социальные гарантии при увольнении. Также документ предусматривает введение надежных каналов раскрытия информации. Конфиденциальность как одну из главных составляющих защиты обличителей отдельно отмечает Денис Бигус: "Любые отношения с обличителем выстраиваются не на каких-то процедурах, которые состоятся потом, а, скорее, на технической стороне вопроса. Важно сокрыть не только человека, но и все средства связи журналиста с ним. В 95% я могу откровенно сказать, что даже не знаю, как зовут наших источников информации - и это наиболее надежная защита для них".

Правозащитники убеждены, что государство должно исключить указанные риски для инсайдеров - защитить их от увольнения и давления, а в других случаях - гарантировать эффективное правосудие. И не только по отношению к обличителям коррупции, но и для информаторов в области нарушений прав человека, экологических прав и др. Общественные активисты учли эти моменты в своем законопроекте, а затем обратились в офис президента и к народным депутатам с просьбой взять их текст за основу.

Автор: Елизавета Сокуренко,  опубликовано на сайте Центра прав человека ZMINA, Перевод: Аргумент

http://argumentua.com/stati/ne-stukachi-kak-obezopasit-oblichitelei-informatsii


Об авторе
[-]

Автор: Мария Богдановская, Елизавета Сокуренко

Источник: argumentua.com

Перевод: да

Добавил:   venjamin.tolstonog


Дата публикации: 07.10.2019. Просмотров: 249

zagluwka
advanced
Отправить
На главную
Beta