Афганский перелом: Россия и Китай против «коллективного» Запада

Внутренние события в Афганистане в ближайшее время будут развиваться в русле внешних усилий

С одной, западной стороны, попыток дестабилизировать обстановку вплоть до вооруженного противостояния и экспорта терроризма, а с другой, российской и китайской, — стремления такого развития ситуации не допустить, оказав содействие укреплению в этой многострадальной стране мира и стабильности. И, разумеется, вовлечения ее в общие евразийские проекты. 

Афганский водораздел пролег через Совет Безопасности ООН, расколов надвое его постоянных членов — Россию и Китай с одной стороны и США, Великобританию и Францию с другой. Этот раскол, пока не обнаруживший себя в виде голосований и вето на различные проекты резолюций, тем не менее проявляется даже уже внешне. В то время как американские военные прикрывали бегство своих дипломатов и специалистов из кабульского аэропорта, кадры из которого обошли весь мир, а американские сателлиты по НАТО из ЕС провели срочный внеочередной саммит глав МИД, поставив в центр внимания эвакуацию из афганской столицы своего дипломатического персонала, российское и китайское посольство, а также дипломаты Пакистана и Ирана работают в прежнем режиме. США, пропустившие фантастический по силе удар по своей репутации «мирового гегемона», сейчас усиленно делают вид, будто ничего не случилось, сохраняя «хорошую мину при плохой игре».

Что президент Джо Байден, что госсек Энтони Блинкен — все в один голос призывают забыть о строительстве в Афганистане «западной демократии» и убеждают общественность в том, что задачи в этой стране американский военный контингент будто бы изначально ставил другие, и их выполнил. Дескать, он появился там, чтобы наказать «международных террористов» за теракты 9/11, хотя чем дальше — тем больше появляется подтверждений, что это была грандиозная провокация самих США в интересах управляющего ими «глубинного государства», организованная американскими же спецслужбами. Поэтому вторжение в Афганистан осенью 2001 года, поводом к которому и стали теракты в Нью-Йорке и Вашингтоне, имело совсем другие, не вполне проявленные цели. Главное: закрепиться в южном «подбрюшье» России и западном — Китая, создать очаг контролируемого хаоса у границ и зон влияния наших двух стран, чтобы в дальнейшем управлять с его помощью поведением Москвы и Пекина.

Как тут не вспомнить убийство французскими спецслужбами одного из главных лидеров тогдашнего Северного альянса Ахмада Шаха Масуда, с которым, по некоторым данным, плотно поработали в Москве, обеспечив ему всестороннюю поддержку в борьбе за лидерство в Афганистане после «первого пришествия» талибов (организация, деятельность которой запрещена в РФ). Поскольку сомнительно, чтобы ту провокацию французы устроили самостоятельно, надо понимать, что недопущение российского ставленника к власти стало общей линией коллективного Запада, разработанной его концептуальными штабами, и именно трагическая гибель Масуда тогда оставила нашу страну за рамками Боннской конференции по Афганистану. К власти на плечах подготовленного отнюдь не американцами Северного альянса надолго пришли проамериканские политические силы, к которым принадлежали как первый президент Хамид Карзай, так и его сменщик Ашраф Гани, который 15 августа позорно бежал из окруженного талибами (организация, деятельность которой запрещена в РФ) президентского дворца.

Второй факт, который демонстрирует нынешнюю панику Запада, особенно показательную на фоне олимпийского спокойствия в Москве и Пекине, — события в Панджшерском ущелье, где укрылся бежавший из Кабула первый вице-президент прежней афганской власти Амрулла Салех, провозгласивший себя «президентом» после А. Гани. Панджшер остается единственной из 34 провинций Афганистана, в которой власть удерживают представители прежнего режима, и по опыту первого прихода талибов (организация, деятельность которой запрещена в РФ) в 1996—2001 годах у нового режима не появится шансов на международное признание, пока он не контролирует всю территорию страны. И пока на ней остается Панджшерский анклав, подобно тогдашним северным провинциям с центром в Мазари-Шарифе. Теснейшая связь этого анклава с Западом наглядно видна по раздающимся из Панджшера призывам о помощи Ахмада Масуда-младшего, сына Ахмада Шаха, обращенные к западным державам, прежде всего США и Франции. Сын, два десятилетия назад поклявшийся над телом отца отомстить его убийцам, сегодня у них же и ищет политическую поддержку. Нонсенс, но «утопающий хватается за соломинку».

Третий факт, который объясняет многое из происходящего. За неделю до овладения Кабулом руководство политофиса «Талибана» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) в Дохе (Катар) направило переговорные делегации в МИДы России и Китая. И здесь важно то, кто именно куда поехал из руководителей и членов бывшего правительства талибов (организация, деятельность которой запрещена в РФ), которые составляют костяк политофиса. Делегацию движения в Россию возглавил Мавляви Шахабуддин Делавар, экс-посол в Пакистане, до этого работавший в Саудовской Аравии, в Китай — мулла Абдул Гани Барадар. Переговоры, проведенные в Москве и Тяньцзине, которые с российской и китайской сторон вели соответственно спецпредставитель президента по Афганистану, экс-посол России в этой стране Замир Кабулов и лично глава МИД КНР Ван И, были всеми участниками расценены как успешные. После этого события в Афганистане многократно ускорились. Формулировка «талибы (организация, деятельность которой запрещена в РФ) — часть афганского общества», примененная Москвой и Пекином для отклонения обвинений в контактах с экстремистами, как и свидетельства российского посла Дмитрия Жирнова, что при новой власти стабильности стало больше, чем при А. Гани, наглядно показывают следующее. Россия и Китай как минимум не видят в смене власти проблем, которые привели в замешательство политиков Запада. Вот как эту ситуацию комментирует британский таблоид The Times: «Беспорядочное бегство западных стран, последовавшее за выходом НАТО и крахом поддерживаемого ими афганского правительства, перекроило дипломатическую карту критически важного перекрестка в сердце Азии. В результате он стал местом новой большой игры XXI века. (Премьер-министр) Борис Джонсон призвал западных союзников не торопиться с признанием «Талибана» (организация, деятельность которой запрещена в РФ). Но Москва и Пекин не стали давать подобных обещаний, поскольку уже установили свои собственные дружественные отношения с этой группировкой».

Насчет «дружественных» — это, конечно, не просто перебор, а откровенная ложь, хотя ее авторов можно понять. Урон, понесенный в Афганистане западной дипломатией, безусловно, ослабил Запад, а успешные миссии талибов (организация, деятельность которой запрещена в РФ) в Москву и Тяньцзинь во многом создали недалекое от истины впечатление замещения американского и натовского влияния в этой стране российским и китайским. Что, безусловно, является позитивным фактом, ибо препятствует внешней дестабилизации региона, в которой, в отличие от наших двух стран, заинтересован Запад. Грубо говоря, Запад этот раунд борьбы проиграл, причем именно России и Китаю. И похожая параллель, которая в связи с этим напрашивается, — январские события в Мьянме (Бирме), где законному с точки зрения конституции страны переходу власти в руки военных, разогнавших прозападное правительство, устроившее фальсификации итогов выборов, предшествовали визиты в эту страну глав МИД Китая Ван И и Министерства обороны России Сергея Шойгу. Когда это произошло, Запад, как и в нынешнем случае с Афганистаном, попросту исходил злобой, и поэтому следует с достаточной серьезностью отнестись к предостережениям сенатора Алексея Пушкова в том, что США постараются взять за Афганистан реванш. В Мьянме это выглядело включением всей американской и британской агентуры влияния и просто агентуры в дестабилизацию обстановки в стране и дискредитацию новых военных властей. В самом же Афганистане режим «Талибана» (организация, деятельность которой запрещена в РФ), скорее всего, будут душить финансовой удавкой; в США, где хранятся золотовалютные резервы этой страны, уже объявлено об их заморозке. Поэтому вопрос о помощи Афганистану очень скоро встанет в повестку дня с не меньшей остротой, чем вопрос о беженцах, который обсуждали между собой 17 августа европейские главы МИД.

Кстати, именно европейцы с характерным для них менталитетом бюргера просто-таки «по Фрейду» проговорились на весь мир о подоплеке нынешних афганских событий и логике развития ситуации после смены власти. По итогам саммита верховный представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности Жозеп Боррель рубанул правду-матку, заявив, что «Евросоюз не должен позволить России и Китаю установить контроль над ситуацией в Афганистане и стать главными спонсорами Кабула». Вынужденно отстранившись от ситуации в стране после катастрофически быстрого фиаско своего марионеточного режима, США, похоже, принялись прикрываться лояльными им европейцами, которых побуждают таскать для них каштаны из огня афганских событий. Вот Ж. Боррель и заговорил про «конкуренцию» в вопросе участия в восстановлении Афганистана. Насколько у ЕС в этом вопросе «кишка тонка», по сути пояснили сами талибы (организация, деятельность которой запрещена в РФ). Официальный представитель движения Сухейл Шахин — показательно, что в Лондоне, — сделал резонансное заявление о том, что лидеры других стран должны не только уважать выбор афганцев, но и помочь стране в ее послевоенном восстановлении и экономическом строительстве. Эти слова очень похожи на «троллинг» Запада, ибо в сложившейся конкретной ситуации инициатива в афганских делах явно перешла к России и Китаю, и Западу вряд ли что светит, тем более что в ближайшее время он если чем в Афганистане и займется, то подрывной деятельностью по распространению хаоса, если, конечно, у него это получится.

Суммируем. 15 августа, сразу после занятия Кабула, катарский политофис «Талибана» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) сделал показательное заявление о том, что многолетняя война в стране окончена. Новые афганские власти повели себя вполне умеренно, объявив амнистию госслужащим прежнего режима и предложив другим силам принять участие во власти, занявшись восстановлением страны. Переговоры на эту тему в Кандагаре возглавил лично мулла Барадар, которому прочат пост лидера будущего Исламского эмирата Афганистан (ИЭА), который провозгласили талибы (организация, деятельность которой запрещена в РФ). Эксцессов радикального толка в ходе перехода власти избежать не удалось, однако они сведены к минимуму, а ситуация там, где они произошли, например в Нангархаре, взята под контроль. На этом фоне обращают внимание инсинуации западных, да и некоторых отечественных СМИ насчет неизбежности эскалации гражданского противостояния и превращения Афганистана в будущем в «рассадник терроризма». Исключить такую вероятность, конечно же, нельзя, но сегодня предпосылок к такому развитию событий меньше, чем к консолидации страны новой властью. Именно в этом направлении, похоже, и действуют Москва и Пекин, и именно этому ходу событий, выдавая желаемое за действительное, собирается помешать коллективный Запад. И в это «прокрустово ложе» органично укладываются как брюссельские заявления Ж. Борреля, так и спекуляции Вашингтона на тему, что «если что вдруг, то мы вернемся и ударим». Свежо предание — уже «вернулись» (напомним, что «Америка вернулась» — главный месседж Байдена и Блинкена на встречах с европейцами после прихода к власти). Только ведь и в Европе общественное мнение, в отличие правящих кругов, не переоценивает этих заявлений и судит по делам. А дела таковы, что американские гарантии, что Украине, что Тайваню, что Европе, пусть и в рамках НАТО, по своей цене все более напоминают бумагу, на которой написаны.

Вторая тема спекуляций в этом русле — раскол «Талибана» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) на кланы и фракции; предполагается, что это породит в движении внутренние конфликты, которые могут перерасти в вооруженное противостояние. Элементы такого раскола, конечно, можно отыскать, однако действия новой власти таких прогнозов не подтверждают. Пока в действиях видна четкая логика: направление представителей в Россию и Китай на переговоры, после этого — действия, без оглядки на Запад, в том числе на еще выводимые пока из страны американские войска. При том, что высшее руководство «Талибана» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) — мулла Хайбатулла Ахундзада, лидер движения с мая 2016 года, а также его заместитель Сираджуддин Хаккани, возглавляющий вооруженную организацию «Сеть Хаккани» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) — страну не покидали. И на переговоры не ездили, видимо, оставляя за собой координацию. Если мулла Барадар, руководитель политофиса в Дохе, который, помимо Китая сейчас, раньше посещал и Россию, действительно возглавит Эмират, то это будет очень похоже на использование иранской модели властной организации во главе с духовным лидером. Или лидерами, учитывая, что прочные позиции во главе военного руководства «Талибана» (организация, деятельность которой запрещена в РФ), помимо муллы Ахундзада, занимает еще и мулла Якуб Мохаммад Омар, сын скончавшегося, как считается, в 2013 году муллы Мохаммада Омара, которого считают создателем движения. И это означает, что неафишируемая, но достаточно четкая вертикаль новой властью отстроена и, следовательно, процесс носит управляемый характер. Не случайно, что Вашингтон и Брюссель в адрес политофиса в Катаре мечут «громы и молнии», провоцируя раскол и вменяя ему в вину отход от позиции, закрепленной февральским соглашением «Талибана» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) с США. Хотя сами прекрасно понимают, что решение принималось не самим политофисом. И что обстановка с тех пор существенно поменялась, и договоренности перестали отвечать реалиям, в том числе по причине крайне лицемерного, в логике «двойных стандартов», отношения к ним в самих США. Там ведь не скрывали цели создать выводом своих войск проблемы России и Китаю, а также вовлечь в обострение ситуации Индию, спровоцировав в регионе конфликт всех против всех.

Что в «сухом остатке»? Следует признать, что ожидаемая смена власти в Афганистане прошла по сценарию, «наименее затратному» с точки зрения политических и иных издержек для России и Китая. И с наибольшими такими издержками для США и их партнеров по натовской коалиции. Причем без возможности вмешаться, которую Пентагон, как помним, попытался было зарезервировать передислокацией части своих сил из Афганистана в постсоветские республики Средней Азии, что у него не вышло. В какой-то мере это обусловлено вхождением Москвы в дохийский формат переговоров по афганскому урегулированию в дополнение к США, Китаю и Пакистану, которое было поддержано Пекином. Другой фактор — российское и особенно китайское сближение с суннитскими монархиями Залива, о котором сигнализировала отраженная в ряде международных документов совместная позиция по ситуации в китайском Синьцзяне, противоречившая интересам США. Наконец, третий фактор — интенсивное российско-китайское сближение, которое в текущем году, с самого его начала, как бы преодолев психологический барьер, распространилось на военную сферу. На фоне откровенного провала США в попытках сколачивания на Дальнем Востоке военного блока, основанного на «индо-тихоокеанской» стратегии и рассчитанного на вовлечение в него стран АСЕАН, в АТР все более явственной становится расстановка сил, оставляющая администрации Байдена все меньше шансов на региональный реванш. А также на сохранение стратегической инициативы, претензии на которую после афганского позора Вашингтона на глазах утрачивают адекватные основания.

И последнее. Важность этих во многом теневых раскладов обусловлена тем, что в ближайшее время мирового консенсуса по афганскому вопросу не предвидится. Ни о каком пересмотре резолюции Совета Безопасности ООН от 15 октября 1999 года №1267, в соответствии с которой «Талибан» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) объявлен «террористической организацией», речи не идет, ибо этому без сомнения воспрепятствует вся тройка западных постоянных членов Совбеза. Именно поэтому внутренние события в Афганистане в ближайшее время будут развиваться в русле внешних усилий. С одной, западной стороны, попыток дестабилизировать обстановку вплоть до попыток вооруженного противостояния и экспорта терроризма, а с другой, российской и китайской, — стремления такого развития ситуации не допустить, оказав содействие укреплению в этой многострадальной стране мира и стабильности. И, разумеется, вовлечения ее в общие евразийские проекты. Похоже, что именно это больше всего и пугает бывшего «мирового гегемона», тем более что первый ход в этой игре Вашингтоном проигран, а российский реванш за 2001 год состоялся.