7 вопросов директору ВЦИОМ России Валерию Федорову о 31 декабря в стране. Празднование Нового года в СССР
Должен ли последний день уходящего года быть выходным?
Не стирается ли грань между рабочим и свободным временем на удаленке? Какое влияние фактор времени в целом оказывает на социально-экономические, а может быть, и на политические, процессы?
***
1.Сегодня впервые в истории как минимум двух веков россияне не будут работать. Казалось бы, последний день в году сам по себе напрашивается на то, чтобы быть выходным, ведь надо готовится к встрече Нового года. Почему же власти «не догадывались» принять такое очевидное решение?
Этот день совсем не претендует на то, чтобы быть выходным по умолчанию. В советское время никто даже не заикался о том, чтобы 31 декабря не работать, а все мы так или иначе вышли из советской шинели. Предновогодний день всегда оставался рабочим, в СССР вообще был очень высок престиж труда, и лишний рабочий день никем не воспринимался как «каторга». Это в постсоветской России труд потерял престиж, началась гонка за дополнительными выходными. Последнее время даже предлагают перейти на 4-дневную рабочую неделю! С другой стороны, 31 декабря и в советское время, и в постсоветское всегда был «полурабочим»: люди приходили на работу, но занимались не столько трудовыми процессами, сколько тем, что позднее стали называть «корпоративами» — поздравляли друг друга, а после обеда расходились по домам резать салаты.
***
Сборная афиша анонсов и событий в вашей стране и в мире на ближайшую неделю:
Сфокусируйтесь на своем городе и изучайте.
Мы что-то пропустили? Присылайте, мы добавим!
***
- Что же тогда изменилось в 2020 году, что власти вдруг решили назвать вещи своими именами и признали, что рабочий день 31 декабря — это, по сути, фикция?
Произошла пандемия. Решение объявить 31 декабря нерабочим днем продиктовано, я полагаю, двумя мотивами. Первый — чтобы народ меньше заражал друг друга на этих «коропоративах» и в общественном транспорте. Второй — после такого тяжелого, где-то даже страшного года, каким выдался 2020-й, дать людям дополнительный день отдыха и дополнительный повод для хорошего настроения выглядит более чем уместно.
***
- Не странно ли выглядит, что власти до последнего «жадничали» с одним-единственным дополнительным выходным днем, но при этом щедрой рукой подарили россиянам длинные новогодние каникулы?
Лет 20 назад была четкая установка — сокращаем длинные майские праздники в пользу длинных январских. Общество возражало, потому что люди на майские праздники садовничали-огородничали, а кататься на горных лыжах хотели и могли себе позволить немногие. В конце концов был найден неформальный компромисс: оставили и январские каникулы, и майские. Я не вижу признаков того, что этот статус-кво может измениться.
***
- Как вам кажется, общее число выходных и праздничных дней в России избыточно или, напротив, недостаточно?
Мы каждый раз задаем респондентам вопрос, как они намерены праздновать тот или иной праздник — поедут куда-нибудь, проведут время с семьей и т. д.? И всегда процентов 15 отвечает «А я в эти дни работаю». Это к тому, что праздники, даже общегосударственные, не для всех являются выходными днями. Ну понятно, что на предприятиях жизнеобеспечения, транспорта, заводах непрерывного цикла остановить работу невозможно по технологическим причинам; доменную печь нельзя выключить, а потом снова включить. Но останавливать работу не горят желанием и частные компании, которые считают каждую копеечку — даже если это не всегда согласуется с трудовым законодательством. Это немного из другой оперы, но в законе, например, прописано, что работодатели обязаны ежегодно проводить индексацию зарплат своим работникам. А многие ли ее проводят на самом деле? — вопрос риторический. Точно такое же отношение у владельцев частных компаний к официальным выходным. Они дают работнику «свободу выбора»: либо ты этот день гуляешь, но тогда этот день будет последним днем твоей у нас работы, либо выходишь на работу как ни в чем ни бывало. Я думаю, что и 31 декабря этого года далеко не все граждане будут заняты только тем, что наряжать елку.
***
- В уходящем году впервые в истории возник и утвердился тип работы и учебы, прежде доступный только узкой прослойке работников — дистанционный. По мере того, как «удаленка» будет охватывать (а она, очевидно, будет) всё более широкие слои трудящихся, не стирается ли вообще грань между рабочим и свободным временем? Ведь из дома можно работать и одновременно, как вы выразились, резать салаты…
Безусловно, такая тенденция налицо. И она уже осознается как проблема! Все радовались, что дистант сберегает несколько часов жизни в день на дорогу, несколько километров нервов на давку в транспорте в часы пик… Но оказалось, что у этой медали есть и оборотная сторона. Начальники и коллеги теперь могут «дотянуться» до сотрудника в любое время дня и ночи. Граница между рабочим и нерабочим временем в таком режиме становится очень расплывчатой. Типа «ты же все равно рядом с компьютером, не посмотришь там документ…» Происходит некое усреднение, как в сообщающихся сосудах: рабочее время перестает быть исключительно рабочим (в офисе резать салаты на новогодний стол несподручно, раз уж мы привязались к этому занятию), но и частная жизнь перестает быть «крепостью», за стенами которой можно отключиться от производственных вопросов. Сейчас на разных уровнях идут поиски, как все же эту границу восстановить, потому что от нынешнего «смешения жанров» страдает и работа, и личная жизнь. Очевидно, что такая граница - в том или ином виде — очень нужна.
***
- Почему вообще в современном обществе трудовые процессы происходят по единому расписанию — вставай, иди, гудок зовет? Ведь одновременное начало и конец рабочего дня на тысячах предприятий приводит к мукам «часов пик», к пробкам и прочим малоприятным социально-психологическим и экономическим результатам…
А это пережиток индустриальной эпохи. До нее, как известно, начинать работу в одно и то же время было затруднительно просто из-за того, что часы на весь город были одни, на башне ратуши. Люди ни о каких строго определенных часах начала и конца работы вообще не думали, каждый сам для себя решал, когда ему приступать к работе, когда заканчивать. Строго обозначенные часы работы появились только с развитием промышленности, когда одновременное начало работы на фабрике стало необходимым с точки зрения технологического процесса. Массовое производство вызвало к жизни понятие трудовой дисциплины, о которой рабочие — вчерашние крестьяне — понятия не имели на протяжении поколений, «часов не наблюдали». Кстати, с этим пришлось бороться и советской власти — часто брутальными методами - но иными способами приучить выходцев из деревни «жить по заводскому гудку» просто не получалось.
***
- Раз уж мы заговорили о том, что в нынешнем году произошел качественный скачок от жизни, где рабочее и личное время было четко разграничено, к жизни, где они смешались в непонятный «коктейль», то хотелось бы спросить: насколько, по вашему мнению, фактор времени в целом оказывает влияние на социально-экономические, а может быть, и на политические, процессы? Например, в Волгоградской области вопрос о том, по какому часовому поясу региону жить — московскому или местному — политизирован до предела. Там за три последних года прошло два референдума, и область в этом веке уже трижды (!) поменяла часовой пояс. Почему для людей так принципиален этот плюс-минус один час ?
Тему перевода времени стали активно обсуждать с легкой руки Дмитрия Медведева в его бытность президентом РФ. Перевод стрелок стал своего рода символом изменений: инноваций, модернизации, открытости — короче, «время, вперед!» Что может быть нагляднее — и проще — в качестве демонстрации того, что перемены происходят, чем когда стрелки часов переводят на час вперед! Но как часто случается, благие идеи наталкиваются на жизненные реалии. Люди тяготеют к определенному укладу жизни, в том числе к привычному часовому поясу, к прижившимся наименованиям… вот почему так и не вернули Кирову историческое название Вятка, а Краснодару — Екатеринодар? Все губернаторы эту идею поддерживают, но любые такого рода перемены — это добавочный раздражитель. Для людей вторжение в их частную жизнь кого-угодно вызывает болезненную реакцию, стремление защищать «свою территорию». И мудрые политики стараются не будоражить население по лишнему поводу, будь то переименование города или смена часового пояса.
Автор Игорь Серебряный
https://expert.ru/2020/12/31/sem-voprosov-direktoru-vtsiom-valeriyu-fedorovu-o-31-dekabrya/
***
Приложение. Новый год в СССР: как советское «анти-рождество» стало самым любимым праздником
23 декабря 1947 года советская власть 1 января объявила выходным днем.
В СССР Новый год был самым любимым и ожидаемым праздником для детей, он остается таким до сих пор. Кроме привычных прелестей вроде елок, блестящего «дождика», подарков, «Голубого огонька» в телевизоре и традиционных оливье с грузинскими мандаринами на столе, советских граждан привлекала его кажущаяся аполитичность. На «новогодние» не надо было носить на палочках портреты престарелых вождей с основоположниками и по команде кричать «ура!», как во время «первомая» и «октябрьских». Среди моря заидеологизированности Новый год выглядел единственным праздником, где человек на несколько дней могли забыть о постоянном внимании и заботе «Большого Брата», напоминает издание "ТЕКСТИ". На самом деле все было, как в фильме «Матрица». Единственный человечный и аполитичный праздник ввело Политбюро. Новый год был не менее заидеологизированным, чем «октябрьские», просто все было сделано гораздо тоньше и незаметно. Разберемся подробнее.
Во всем христианском мире Новый год является вторичным на фоне Рождества. Имеются в виду страны старой христианской традиции, давно уже ставшие светскими. Понятно, что на Востоке и Рождество не является праздником большинства, и календари, как и Новые годы, там другие. Ha протяжении длительного времени в Российской империи, в состав которой входила большая часть Украины, Новый год тоже был только финальным аккордом рождественских праздников. Впрочем, это касалось только незначительного слоя населения - аристократии, купечества, разночинцев и других. Простолюдинам смена циферок в календаре была глубоко безразлична. В Украине, в частности, в этот день весело гуляли Василия.
Игрушка «бывших»
После того как в 1918 году произошел переход на Григорианский календарь, сложилась необычная ситуация - Новый год оказался перед Рождеством, которое Церковь упорно продолжала праздновать по старому, Юлианскому. Таким образом светский праздник "элит" получился не переднем плане, затмив религиозный. Правда, в первые послереволюционные годы вернули детям елку. Напомним, что традиция украшать елки на Рождество возникла в Германии, а уже оттуда распространилась по миру. Еще в начале ХХ века в Российской империи елку случайно называли «немецкой», а не «рождественской». И против нее постоянно выступала Церковь, видя в ней проявление темного языческого прошлого, да еще и чужого. Святейший Правительствующий Синод (орган, руководивший Русской церковью после отмены патриархии) накануне едва ли не каждого Рождества рожал гневные обращения, призывая православных не поддаваться блестящему языческму, да еще и чужеродному соблазну, и запрещал устраивать елки в гимназиях и школах.
С началом войны с Германией все немецкое стало табуированным. Даже Санкт-Петербург переименовали в скрепно-исконный Петроград. Елочке тоже досталось. Традиция вернулась только в первые послереволюционные годы - царский запрет уже не действовал, а советский - еще. Даже Ленин здесь отличился (но о нем - ниже). Правда, вскоре большевики решили, что елка - это воплощение религиозного мракобесия, и тоже начали с ней бороться. Тем более, что чаще всего елки устанавливали так называемые бывшие, которые хоть на день мечтали окунуться в беззаботные времена «хруста французских булок» и для которых украшенное дерево стало воплощением ностальгии.
Елка - враг коммунизма
Из всего огромного вала антирождественской и антиелочной советской пропаганды, с которым посчастливилось ознакомиться автору, больше всего поразило небольшой детский рассказик Павла Барто (первого мужа знаменитой советской детской поэтессы Агнии Барто), который так и называется: «Елка».
В 1930 году его издали отдельной, хорошо иллюстрированной книжкой. Сложно представить, сколько литров горьких слез пролили над ней советские дети. Начало милое и трогательное - в стиле рассказов Михаила Пришвина или Эрнеста Сетона-Томпсона. Рассказывается, как из семечки прорастают елочка, как ее бережно прикрывают опавшие листочки, а затем новорожденного деревце нежно окутывает в белоснежное одеяло снег. Деревце растет, под ним скрывается ежик, на его веточках играют белочки. Затем в один зимний непогожий день елку выбирает для своего гнездышка семья шишкарей (эти птицы выводят потомцев зимой). Подробно говорится, как птички вьют уютное гнездышко и высиживают яйца. И вот вылупляются маленькие шишкарики ... Накануне Рождества приходит бородатый дядя и, несмотря на крики перепуганных птиц, рубит елку. Маленькие голые птенцы падают в снег и замерзают, вьюга засыпает трупики и маленький пенек.
После прочтения этого рассказа у любого вменяемого ребенка предложение родителей поставить дома елку вызвало бы истерику. На фоне кондовых и туповатых опусов, которые рассказывают, как пионеры борются с преступной елкой, это произведение - настоящий шедевр пропаганды, направленный на подсознание. Рождество и елка, однако, формально не возбранялись, но считались проявлением нелояльности и «политической незрелости». Советский служащий, особенно партиец, которого бы уличили в установление елки для своих детей - мог и партбилет на стол положить и лишиться должности. А вот кто-то из «бывших» - и в лагеря загреметь "за религиозную пропаганду». Рабочим же и крестьянам старорежимная «барская забава», то есть елки, была глубоко безразлична.
Всего в середине 1930-х годов в СССР сложилась ситуация, что Рождество с елкой и другими изысками - считалось полузапрещенным, а Новый год - вообще не праздник, а лишь замена отрывного календаря на новый, еще не рваный. День рождения Нового года как одного из главных советских праздников выпадает на середину тридцатых годов прошлого века.
День рождения Нового года
17 ноября 1935 года, выступая на Первом всесоюзном совещании рабочих и работниц - стахановцев, Сталин произнес: «Жить стало лучше, товарищи. Жить стало веселее!» Заявление вождя сразу же стало знаковым лозунгом, растиражированным сначала газетами, а потом плакатами и другой наглядной агитацией. На самом деле никакого улучшения и особого веселья в СССР не наблюдалось. Соответственно перед пропагандистами встал насущный вопрос срочно найти (создать) хоть какое-то яркое пятнышко среди серых советских будней. Сейчас точно неизвестно, кто стал автором разработки идеи «Новый год». Известно лишь, что обнародовать ее поручили одному из организаторов Голодомора и главному “толкачу” свертывания проекта «украинизация», 2-му секретарю ЦК КП(б)У и члену ЦК ВКП(б) Павлу Постышеву. С этого все и началось ...
28 декабря 1935 года на первой полосе газеты «Правда» за его подписью появляется небольшая заметочка «Давайте организуем к Новому году детям хорошую елку!» Если верить советской мифологии, ознакомившись с инициативой Постышева, «лучший друг советских детей и физкультурников» пиыхнул знаменитой трубкой и вынес вердикт: «Есть мнение, что это карошая идэя!».
Уже на следующий день, 29 декабря, во всех крупных городах СССР оперативно открылись елочные базары, где торговали не только лесными красавицами, но и украшениями. Если елки можно оперативно срубить, то продажа еще и игрушек свидетельствовала, что все готовилось заранее. В тот же день «Комсомольская правда» обнародовала подписанную Александром Косаревым постановление ЦК ВЛКСМ, дававшее установку комсомольским организациям устраивать новогодние елки «весело и без занудства».
В последние дни 1935 года все советские газеты накрыла предновогодняя волна. Чиновники, предприятия, учреждения, партийные, комсомольские и профсоюзные организации друг перед другом рапортовали: сколько елок установлено, сколько украшений фабриками и артелями выпущено и как все дружно готовятся к новому советскому празднику ...Особой популярностью пользовался дружеский шарж, где известный карикатурист Борис Ефимов изобразил Постышева в костюме Деда Мороза, который несет советскими детям новогоднюю елку и мешок с подарками.
«Антирождество»
Именно в руках товарища Постышева старорежимная рождественская елка оперативно превратилась в «новогоднюю», что ярко свидетельствовали серпасто-молоткастые пятиконечные звезды, втуленные на верхушки вместо идеологически вредной Вифлеемской. Одновременно с трансформацией елки с рождественской на «новогоднюю» произошло замещение «вредительского» Рождества на правильный советский праздник Новый год - по факту, своеобразное «Антирождество».
Здесь стоит вспомнить стишок популярного поэта (и будущего лауреата Сталинской премии) Семена Кирсанова (он кдо того успел написать и несколько антиелочных стишков), написанный накануне нового 1941 года:
И даже ёлка, блёстками слепя,
За время хвойной лапою задела,
Всё вифлеемское сняла с себя
И всё советское — надела.
Как метко заметил поэт, каноническая советская новогодняя елка имела собственные дизайнерские особенности. Какую-то рождественскую можно украшать, как на душу ляжет. На социалистической «новогодней» игрушки должны быть правильные. Кроме традиционных шариков, бомбаньеток, позолоченных орешков, сказочных персонажей и лесных животных, на елках «от Постышева» поселяются красноармейцы, пионеры, танки с броневиками, приземляются краснозвездные самолеты, дирижабли и парашютисты, а среди веточек маскируется в ожидании нарушителей советских границ пристальный пес Ильдус со своим Карацупой (раскрученные советской пропагандой персонажи).
В первые годы появились даже шарики с портретами товарищей Ленина, Сталина и вождей рангом ниже, но такие украшения почти сразу запретили (точнее, «не рекомендовали») - подвешивать на ветке Сталина выглядело идеологической диверсией. Впрочем, красные звездочки и серпы с молотами оставались чуть ли не до 1980-х. В общем советские новогодние игрушки - это тема отдельного большого исследования. Их тематика всегда колебалась вместе с линией партии.
В предвоенные времена здесь доминировала милитарно-индустриальная тематика. При Хрущеве приобретает популярность «царица полей» кукуруза. Кроме того, с конца 1950-х и где-то до конца 1970-х модной становится космическая тематика - космонавты, ракеты, космические корабли и спутники, которые напоминали бы о свершениях СССР в космосе. Даже, казалось бы, аполитичные серии на самом деле несли скрытый идеологический посыл. Здесь стоит вспомнить и серию игрушек в виде героев сказки «Чиполлино» итальянского писателя Джанни Родари, выпущенной в конце 1950-х. Сказка про овощи и фрукты на самом деле была пропитана идеологией. В ней коммунист Родари открыто показал жадных и бессердечных капиталистов-эксплуататоров, несчастных пролетариев и Большую овощную революцию, которая дала всем счастья. С помощью елочных украшений детям лишний раз завуалировано напомнили о важности классовой борьбы и преимуществе социализма.
Наиболее ярко заидеологизированность советского Нового года сконцентрирована в мультике «Дед Мороз и серый волк» (мультипликатор Ольга Ходатаева, студия «Союзмультфильм»), вышедший к новому 1937-му. Он же ярко воплотил в себе и всю специфику года, на который пришелся один из пиков репрессий.
Краткое содержание: Дед Мороз и зайчики готовятся встречать Новый год. Но враг не дремлет. Коварный Волк, который притворился Дедом Морозом, проникает в заячью избушку и похищает зайчонка. Дед Мороз отлавливает похитителя, освобождает жертву киднепинга, и для исправления отправляет волка на лесоповал. Несмотря на публичное раскаяние и крокодиловы, или же волчьи слезы, тот не успокаивается и принимается за старое. В конце концов Дед Мороз топит негодяя в проруби. Мораль - не теряйте бдительность и не верьте в раскаяние коварных врагов народа.
В середине тридцатых срочно вспоминают до того засунутые в дальние запасники истории о Ленине на елке в Сокольниках. Bпервые об этом событии говорится в воспоминаниях Владимира Бонч-Бруевича «Нападение бандитов на В. И. Ленина в 1919 г.», которые были обнародованы еще в 1925 году. Инцидент произошел во время поездки вождя на праздник елки в Сокольниках. Однако елка там упоминается вскользь, главный акцент именно в нападении и героизме Ленина, который даже после такого продолжает веселиться с детьми. Что важно, это произошло в Сочельник - 24 декабря. То есть ленинская елка оказалась рождественской. Приключение было абсолютно детективным.
Московский парк «Сокольники» при царизме был модным местом, где строили свои дачи богачи. Сразу после революции их реквизировали. В роскошной даче, возведенной купцом Иваном Ляминым (который даже успел побыть мэром Москвы) тогда же обустроили так называемую Лесную школу - лечебно-образовательное учреждение для детей с ослабленным здоровьем. Чьи это были дети, обычно не упоминается, но вряд ли потомки простых рабочих. Как вспоминал Бонч-Бруевич, в конце 1919 года в Лесной школе отдыхала Крупская и сестра вождя Мария Ульянова, а Ленин регулярно их навещал. Кто стал инициатором праздника - неизвестно. Впрочем, вождь принял участие в складчину на праздник.
Биограф Ильича вспоминает, как тот, дав ему деньги, приказал: «достаньте где хотите пряников, конфет, хлеба, хлопушек с костюмами, масок, игрушек - и поедем [в Лесную школу] 24 декабря к вечеру». Что интересно, в более поздних версиях воспоминаний складчина исчезает, и единственным спонсором детской радости выступает исключительно сам Ленин, на чем еще и делался упор.
Когда Бонч-Бруевич с подарками и необходимыми аксессуарами приехал в Лесную школу, то с удивлением увидел, что Ленина до сих пор нет. Вождь появился с опозданием и пешком. Как выяснилось, на его «роллс-ройс» напала банда некоего Кошелькова и, угрожая оружием, ограбила пассажиров и забрала авто. Для Кошелькова то нападение стало роковым. Если перед этим на его выходки власть почти не обращала внимания, то после нападения на Самого ВЧК бросила на ликвидацию банды все возможные силы. Вскоре Кошелькова застрелили при попытке задержания.
После того как в 1935 году прозвучала команда «Даешь новогоднюю елку в широкие массы», история с праздником в Сокольниках становится топовой. Ее уже без единого упоминания о бандитах печатают в методичке по устройству елок и почти во всех детских изданиях, а само повествование становится обязательным для зачитыванием в детских садах и самостоятельного чтения в школах.
Выпускаются также соответствующие диафильмы (1, 2). В новом издании воспоминаний Бонч-Бруевича, увидевших свет в 1936 году, рассказ уже называется «Владимир Ильич на ёлке», но там еще сохраняется временная привязка к Святвечеру (сочельнику). Показательно, что этот опус вышел до постышевской инициативы, и это ярко показывает - советизацию рождественской елки в «новогоднюю» готовили заранее. В более поздних переизданиях «сочельник» исчезает, и используется исключительно эвфемизм «в конце декабря».
Интересный факт - в 1983-м сборник воспоминаний Бонч-Бруевича ”Ленин и дети”, в котором, кроме рассказа о елке, вошли не менее апологетическое «Общество чистых тарелок» и рассказ про кота Ваську, вышел тиражом в 2,5 млн экземпляров. В предвоенные времена празднование Нового года было преимущественно массовым мероприятием. Действо обычно происходило в детских садах, школах, клубах, на площадях и в других общественных местах. Для партийных, советских, комсомольских и профсоюзных функционеров организация этого контр-рождественского праздника была столь же важной и жестко контролируемой сверху задачей, как и проведение майской или октябрьской демонстрации трудящихся.
Домашние новогодние елки, как прежде рождественские, были прерогативой только незначительного слоя новой советской аристократии. Для других это было достаточно дорогой, и еще совершенно ненужной и непонятной забавой. Здесь стоит отметить, что в первые полтора десятилетия своей истории советский Новый год был чисто официальным, хотя и веселым и ожидаемым детьми праздником. Для многих это была единственная возможность хотя бы раз в год насладиться конфетами, выдававшимися как подарки. Впрочем, подарки, как и «елочки», были разные. «Центровые» елки для детей номенклатуры проходили во дворцах, а в действе принимали участие известные или хотя бы профессиональные актеры. Подарки там тоже были соответствующие. Для детей «гегемонов» все устраивали гораздо скромнее. Здесь поделюсь воспоминаниями о первой школьной елке моей мамы.
Клуб на рабочей окраине Харькова. Конец 1948 года. На улице вьюга, в зале где-то немного более 10 градусов тепла. Дети в ветхих костюмах. Мама в юбочке из накрахмаленной марли изображает снежинку. За первые четверть часа праздника - уже сама, как маленькая снежинка. Наконец все заканчивается - время подарков. Никакой яркой упаковки. Обычные, склеенные из серой оберточной упаковки пакеты - в такие еще в 1970-х годах в магазинах насыпали крупы и сахар.
На елке же были младшие классы из нескольких окрестных школ. Но пакеты, в которых было где-то по 300 граммов конфет-подушечек, слипшихся в монолитный комок, выдавали лишь около двух столов, тщательно сверяясь со списками. Очереди и давку можно представить. Тем более, что все замерзли, как щенки, и хотят побыстрее. Мама, хоть была еще совсем маленькой и происходила из очень бедной семьи, в этом униженные участвовать не захотела и ушла. Фото «йолок», которыми ностальгирующие по СССР иллюстрируют заботу о «единственном привилегированном классе Стране Советов», вряд ли сделаны на таких рабоче-крестьянских праздниках.
В течение длительного времени что власть, что общество считали Новый год исключительно детским праздником, поэтому взрослым на него было нельзя. Какое там новогоднее застолье, если завтра на работу? Лишь 23 декабря 1947 года указом Президиума Верховного Совета СССР 1 января объявили выходным днем.
Собственно, с послевоенных времен, когда подросло поколение тех, кто танцевал под «общественными» елками и для кого елка уже были исключительно «новогодней» и отнюдь не «рождественской», а также когда несколько выросло благосостояние населения, Новый год становится общим и семейным праздником, а елки прописываются едва ли не в каждом доме советского человека. В итоге задуманный как своеобразное социалистическое «антирождество» советский Новый год почти вытесняет в быту старорежимно-поповский праздник.
Эта ситуация полностью сохраняется и сегодня, когда феномен Нового года как праздника номер «один» есть только на территории бывшего СССР.
Автор Дмитрий Полюхович, опубликовано в издании ТЕКСТИ
http://argumentua.com/stati/novyi-god-v-sssr-kak-sovetskoe-anti-rozhdestvo-stalo-samym-lyubimym-prazdnikom