Россия: Про ложь путинской пропаганды
Россия: Про ложь путинской пропаганды
Не знаю, интересно ли вам, почему я решил поддержать митинг против вранья в Москве 13 апреля, но я чувствую потребность объясниться.
Первое фундаментальное утверждение в сфере лингвистики записано в Библии: «Сначала было Слово». Глубинный смысл этого, казалось бы, слегка полемического утверждения был переоткрыт современными лингвистами во второй половине XX века, когда они объяснили нам: наш язык и наша жизнь (точнее, социальная жизнь) неразрывно взаимосвязаны. Несколько позже специалисты на стыке наук установили, в чем состоит наше, человеческое, отличие от приматов — в нашем языке как инструменте коммуникации. Приматы, каждый по отдельности, используют коммуникацию, чтобы получить то, что нужно каждому из них для себя. Наш язык возник как инструмент взаимопонимания с целью кооперации, взаимопомощи, совместного решения общих проблем. Только позже мы (люди) поняли, что такое эффективное средство, как язык, может не менее успешно использоваться для получения личной выгоды, в том числе с помощью лжи. И это сближало нас с приматами. Тут нет ничего удивительного: множество наших изобретений, первоначально предназначенных для общего блага (или увеселения, как порох), становились позже средствами вражды и личной выгоды.
Ложь пронизывает нашу жизнь. Каждый из нас нередко прибегал к ней, «во благо», для упрощения жизни или из корысти. Но самое страшное — это тотальная ложь, монополизированная властью. Когда обычный человек постоянно отовсюду слышит одно и то же вранье, он в конце концов проникается убеждением: раз все об этом говорят, значит, так оно и есть. И когда подобным образом начинает рассуждать большинство, ложь становится реальностью. И эта виртуальная реальность разрушает нас, нашу мораль, разрушает общество и страну. В условиях лживой реальности становится возможным все, что превращает нас в обезьян, а общество — в безумное стадо. Если все и дальше пойдет так, как катится нынче, мы обречены. Обречена и Россия на исторический крах. В этих словах нет ни капли полемического задора. Увы, в них уже не такая уж далекая перспектива.
Я не буду писать о наглой лжи, которая прет из всех информационных щелей. Она очевидна многим. Опаснее лукавая ложь. Это ложь, эксплуатирующая общепринятые заблуждения, мифы, предрассудки. Их не мало, и дальше я буду писать о некоторых из них, усиленно эксплуатируемых путинской пропагандой.
Миф о большинстве
Нетрудно заметить, что диктаторские режимы безумно любят убеждать всех в том, что их поддерживает большинство. И чем омерзительнее диктатура, тем больше усилий она тратит на получение поддержки этого большинства, тем убедительнее должно быть это большинство и тем меньше стеснений в средствах для получения нужных цифр. Напоминаю тем, кто забыл: нерушимый блок коммунистов и беспартийных всегда побеждал на выборах во времена СССР с результатом, превышающим 99%; почти до самого своего краха, от которого не спасли такие уникальные любовь и «поддержка».
А вот прочные демократии не заморачиваются по поводу убедительности большинства. Для них, к примеру, победа на выборах с разрывом в несколько десятков голосов столь же легитимна, как и победа с внушительным преимуществом. Более того, они не считают, что демократия есть власть большинства. Они говорят по другому: демократия — это власть, при которой уважаются права меньшинства. Потому что все знают, что через некоторое время большинство может оказаться в меньшинстве. Или еще так говорят: демократия — это власть процедуры. Поэтому честность выборов там важнее результата, и уж тем более — важнее внушительности победы. Именно тут разница: у них легитимность избранной власти определяется чистотой процедуры; у нас процент голосов, независимо от того, как он был получен, должен подтверждать легитимность власти — чем выше ложь в цифрах, тем, как бы, легитимнее. И чем больше не хватает настоящей легитимности, тем больше вранья в цифрах.
Обсуждая роль большинства на выборах, мы вспомним не только о том, каково оно было на «выборах» в СССР, и о том, что это как-то не спасло империю. Мы обязаны также вспомнить, что Гитлера тоже поддерживало некое большинство. И Муссолини тоже. А уж как большинство поддерживало Каддафи! Давайте при этом не будем вспоминать, как они закончили. Важнее помнить, что все эти случаи не имели никакого отношения к реальной власти большинства, если мы хотим мыслить себе таковую. Во всех случаях, не только этих, липовая власть большинства была лишь прикрытием для обеспечения несменяемости власти конкретных лиц или группировок. Со всеми вытекающими последствиями для лиц, группировок, несчастных людей и стран.
Описанная мною любовь диктаторов к большинству и пропаганда этого большинства эксплуатирует миф, который можно сформулировать так: большинство всегда право. Но вот ведь беда: это неверно ни с какой точки зрения. Если бы в 1616 году Святой престол провел бы опрос, включив в него вопрос о том, что вокруг чего вращается, то итог был бы стопроцентно очевидным: все вращается вокруг неподвижной Земли, являющейся центром бытия. Это предельный пример. Из него, конечно, не следует, что всегда право меньшинство. Просто вопрос физической истины, и даже социальной истины, не решается голосованием.
То же самое касается выборов. Лауреат Нобелевской премии Кеннет Эрроу известен не столько своим вкладом в математическую экономическую теорию, сколько своей знаменитой Теоремой Эрроу. Он ввел аксиоматику справедливого согласования мнений (голосование с выбором из нескольких альтернатив — одна из таких процедур) и доказал, что если опираться на эту систему аксиом, то справедливая процедура согласования невозможна. Иными словами: как бы вы ни придумали согласовывать мнения, какой-то аспект справедливости будет ущемлен. Правило большинства — всего лишь одна из множества простых процедур, обладающая своими недостатками, так же как и все остальные. Просто у него есть свои преимущества, имеющие отношение не к справедливости, а к нашей склонности к простым решениям. Важно только одно: если мы договорились, что будем использовать именно это дефектное правило, а не какое-либо другое, то его дефектность будет распространяться на всех, кто бы ни победил. И наша возможность компенсировать дефектность заключается только в том, что мы будем свято соблюдать процедуру, чтобы дефекты распространялись поровну на всех. Альтернативное решение принадлежит Аристотелю, который считал, что лучше всего сменять власть с помощью жребия.
Так вот. Когда власть озабочена наличием и размером какого-либо большинства, это ее личное дело. Она имеет на это право для планирования и осуществления своей политики. Но как только она пытается манипулировать общественным мнением с помощью какого-либо своего большинства, это уже наша проблема. Здесь мы сразу должны делать стойку: нам дурят голову!
Читатель вправе возразить: мифы и вранье суть вещи разные. Не спорю. Но я пишу не про мифы как таковые, а про их монопольную эксплуатацию властью в своих целях. Как-то так получается в нашем случае, что эксплуатация мифа неотделима от лжи. Такая манипуляция опасна, поскольку легко сглатывается, ибо использует миф, рассчитывая на реакцию примерно такую: ну конечно, ведь большинство же. Что тут поделаешь, большинство... И нам кажется вполне нормальным признание выборов состоявшимися, «если объем выявленных нарушений не исказил волю избирателей». Если, скажем, при набранных 70 процентах выявлено 15 процентов подтасовок, то воля избирателей не искажена. Большинство ведь. А потом от имени этого большинства можно творить все что угодно. А что поделаешь, большинство ведь…
Итак, относительно небольшая ложь, эксплуатирующая миф, умножает свою мощь силой мифа. И тем опасна, хотя привычна и не столь бросается в глаза, как запредельное вранье телевизионных шоуменов.
«Довольно скоро он меня вызывает. Я и он, больше никого. И вдруг он говорит, что ему ясно, что Россия по-прежнему опасна, что верить им нельзя, и не могли бы мы подготовить, не мешкая, записочку, про то как можно сделать, чтобы они рухнули, чтобы как Рейган, дескать. Я удивился и обрадовался – и под козырек. Результат был через месяц, и я доложил. Вот что мы предложили, перечисляю в общих чертах, какие процессы надо запускать и стимулировать, чтобы все произошло как бы естественно.
Во-первых, надо создать в России невыносимые условия для всего, что шевелится и может независимо мыслить. Это поставит крест на любых планах «инновационного развития», как там любили тогда говорить, а полезные кадры потекут к нам. Для этого надо раскалывать общество, возбуждать шовинизм, ксенофобию, агрессию, возбуждать примитивные инстинкты, натравливать одних на других. Во-вторых, надо стимулировать подавление любой общественной активности, например, обзывая ее политической. В России независимые общественные организации финансируются иностранными грантодателями, нашими – весьма весомо; значит надо способствовать перекрытию этих каналов. Сейчас в России это последний оплот хоть какого-то контроля за властью. Когда он будет подавлен, коррупция вырастет еще больше, вместе с прочими деструктивными действиями власти, и это поможет решению задачи. В-третьих, надо стимулировать международную изоляцию в России, включая изоляцию в ее зоне влияния. Замкнувшись, Россия будет обречена. Нельзя в современном мире развиваться в одиночестве. А не развиваясь, она не выживет. Самый эффективный способ – раскачать имперские комплексы и возбудить политику восстановления империи агрессивными методами. Ну и так далее, все в таком духе.
Он улыбнулся и поблагодарил, а потом начал исполнять, но уже без нас. Начал потихоньку, причем очень хитро, объявив сначала свою «Перезагрузку», которая развязала руки Путину внутри страны. А дальше он вообще поверил в то, что может позволить себе все. И поехало. Результат вы знаете: к концу его второго срока задача была решена, и демократы победили на президентских выборах. Так что нам есть, чем гордиться».
Как вы догадываетесь, эти «неопубликованные мемуары» я выдумал. А если всерьез – то, все, что было творимо путинским режимом до сих пор, воспроизводило сценарий распада СССР. А то, что происходит сейчас – это действия, которые не только стремительно ускорят распад России, но и сделают его непредсказуемо драматичным. Я не оцениваю эту возможность в оценках «хорошо»-плохо». Я просто констатирую факт. Я не обвиняю Путина и его свору, что они работают по указке США с целью развалить Россию. Они реализуют свои цели, но результат будет тот же. Если все это в ближайшее время не прекратится.
К чему я об этом говорю, и причем тут ложь?
Очевидная закономерность: чем бредовее решения и действия власти, чем больше они милее ей и вреднее гражданам и обществу, тем большей ложью они сопровождаются и обосновываются. Не буду тратить времени на обоснование, вы и сами легко это обнаружите, вспоминая историю путинской власти. Неслучайно именно сейчас мы видим бесконечный поток запредельной агрессивной лжи. Ее порождает вспыхнувшее имперское бешенство власти – от риторики до агрессивных действий.
(Крохотное отступление. Любая ложь не существует сама по себе (я не про шутки всякие и веселье). Она всегда сопровождает мерзости граждан, организаций и государств – измены, мошенничества или агрессии).
Ложь мерзка сама по себе. Но всякий раз, когда мы слышим очередную властную мерзость, мы должны понимать, что за ней – еще большая мерзость, которую творит власть.
Сюжет, с которого я начал текст, имеет еще тот смысл, что нынешний приступ вранья путинской власти, похоже, последний. И вот почему.
С испокон веку земля (пространство) была главным богатством, дающим убежище и блага для жизни сапиенсов. Чем больше земли, тем больше богатства. Потому империи начали возникать много тысяч лет назад, возникали и распадались, появлялись другие, пока не распались все, поскольку количество земли перестало определять богатство. Вы не поверите – знания, к примеру, оказались важнее.
Но черт с ними со знаниями. Трагедия в том банальном обстоятельстве, что все империи проживают очень простую географическую жизнь: сначала растут, а потом сжимаются. И никакая сила остановить этого не может. Российская империя начала сжиматься в 1917 г. Потом пережила еще один приступ 84 года спустя. А потом оставался один вопрос про дряхлеющую империю: сможет ли, успеет ли она превратиться просто в страну или продолжит распадаться дальше, дробясь на устойчивые куски.
Только все это сухая теория. А мы живем в усталой и издерганной от безумств стране, растаскиваемой серой сворой. В стране, гадающей от безысходности, что это дернуло Путина заталкивать пасту в тюбик: страх потерять власть или мания величия. И нам нет причин гордиться сделанным нынче в России открытием, согласно которому мания величия оказалась не психиатрической болезнью, а инфекционной. Ведь величественные имперские мечты наших воров неотделимы от исчезновения в нашей стране последних признаков современного государства, зафиксированного исторической наукой отката в средневековье, моральной и интеллектуальной деградации населения, до разгула звериных инстинктов. Мало веселого. И совершенно неясно, как это все можно пережить.
Впрочем, я точно знаю, что поодиночке – не пережить. Можно только вместе.